На все это у него ушел целый год и, только когда все было готово, он привез семью. Шуламит переступала порог так осторожно как будто боялась того, что увидит за ним. Она вошла первая, с маленьким Закарией на руках, и остановилась как вкопанная, увидев мрамор пола и стен, занавески на окнах… увидев свой Дом. Натанэль только один раз видел у нее такое выражение лица и это было в Храме. Вот и все, подумал он, вот он, твой Храм и он теперь всегда будет с тобой. Он смотрел как Элияху и Дафна с визгом несутся из гостинной в кухню, смотрел с каким восторгом они взбегают по лестнице, не слыша предупреждающих криков матери, как бегают наперегонки вокруг саженца перед во дворе… Его Дом принял его семью. А Шуламит больше не смотрела на Дом, даже не смотрела на новорожденного Закарию, она смотрела только на него и в этом взгляде было все, все то, за чем он годами шел через страны и битвы. Он оперся о косяк двери, даже не вздрогнув: покалывание силы давно уже стало привычным. Окно гостинной выходило на склон и там, далеко за Гееномом, был виден голый холм с двумя одинокими дубами, ветви которых трепал сильный ветер. Надо бы поставить там ветряную мельницу по персидскому образцу, мелькнула шальная мысль…
Тем временем Ерушалаим рос и богател, возводились новые дома и к некоторым из них он прилагал руку: в городе его знали. Через какое-то время он мог говорить себе, проходя по улицам: "это моя работа, и это тоже…" Вот только немым укором на него смотрели стены Хакры, в которой продолжал сидеть сирийский гарнизон. Теперь он был у себя дома и собирался строить, только строить. Не пришла ли пора подумать об учениках?
Должность главного, и пока, надо признаться, единственного архитектора Иудеи досталась ему по праву. Но ничто не вечно, да и он не вечен, хотя старость пока еще впереди. И все же, он не имеет права оставлять Ерушалаим без строителей. Нет уж, хватит выписывать мастеров из Антиохии. Конечно, коллегию понтификов ему вряд ли удастся здесь организовать, да и не нужно это Иудее, в которой инженерное дело изначально отделено от богослужения. Тем не менее, ученики у него уже есть. Пришлось обратиться к Этнарху, настаивать, и даже поспорить с ним вплоть до криков и взаимных обвинений, хорошо хоть, что Йоханан был отходчив и не злопамятен. Как бы то ни было, после того как Симон решительно встал на его сторону, Натанэль получил наконец свою школу строителей. Он хорошо помнил, как Симон сообщил ему радостную весть в преддверии очень нерадостных событий.
– Молодец, что зашел – сказал тот – Получи наконец свою коллегию и начинайте учится строить. Правда, Этнарха сейчас нет в Ершалаиме, и это меня тревожит. Как ты, наверное, знаешь, он отправился в Птолемаиду. Ох, что-то не по душе мне эта его поездка. Ладно, не будем об этом, все равно уже поздно, что-либо менять.