– Но ведь смолистые щепки горели нормально, – заметил Гонсалес.
– Их я заготовил сегодня утром из сердцевины сухой ветки, – ответил Риос. – А факел сделал несколько дней назад. Видимо, он отсырел в сумке.
Фернан не стал спорить. Он пожал плечами и уставился на темный дверной проем храма. Там царила чернота, густая, как смола. Это была территория, где чужаков не жаловали. Входить туда еще раз не имело смысла, да испанцам и не хотелось больше этого делать.
– Все как я и говорил, – облизав пересохшие губы, сказал Себастьян. – Город покинут уже давно, в храме пусто. Нужно двигаться дальше.
– Не терпится покинуть это гиблое место?
– Честно говоря – да. Брошенные дома выглядят пугающе и неестественно, как не погребенные тела.
Фернан лишь согласно кивнул. На него весь окружающий пейзаж тоже оказывал гнетущее впечатление. Он еще раз оглянулся на храм. Снаружи его украшали барельефы. Люди и чудовища, потускневшие от времени и непогоды, потерявшие первоначальную яркость красок, они выглядели далеко не так грозно, как те, что таились внутри. Испанец с досадой подумал, что прозвучавшие в его голове слова истукана были правдой – он не мог разрушить эту дьявольскую обитель. Не мог даже разбить хотя бы одну ухмыляющуюся рожу на фасаде. Для этого нужен молот. А так только клинок испортишь!
Конкистадоры осмотрелись по сторонам. Вид открывался величественный. Широкая площадь видна как на ладони. Окаймленная по периметру пирамидами, она терпеливо ждала хоть чего-нибудь. То ли того, что жители вернутся сюда, то ли того, что джунгли окончательно поглотят постройки. Как же выглядела эта площадь, когда город был в зените своей славы? Воображение Фернана рисовало огромные толпы народа. Причудливо одетые, безмерно украшенные индейцы, в богатых плащах, с пышными коронами из перьев на головах. Проплывающие над скоплением людей паланкины. Танцоры, певцы, грохот барабанов. Фокусники и акробаты. Жрецы в пугающих масках. Все это он уже видел когда-то. Наверняка примерно так это выглядело и здесь.
Солнце припекало немилосердно и Себастьян предложил спускаться. Фернан шагал вниз по крутым ступеням. Им постепенно овладевало сожаление. Да, поначалу он радовался тому, что дьявольские храмы стоят заброшенные и никто больше не приносит жертв кровожадным демонам. Но в то же время… Здесь некогда процветал грандиозный город: богатый, многолюдный, по своему весьма красивый. Гонсалес ведь хорошо представлял, каким впечатляющим он был когда-то. Сколько времени и сил было приложено, чтобы возвести пирамиды и храмы, проложить дороги, построить тысячи домов… И теперь все это заброшено. Куда делись жители? Почему этот блистательный город застыл, постепенно теряя все свое великолепие, старея, растворяясь в бескрайних зарослях? Скованный одиночеством, он и вправду выглядел как разлагающийся труп, и лишь случайные путники нарушали его мертвую тишину.