Был еще и другой, не менее значимый подарок. В лагерь привели двадцать молодых и прекрасных девушек. Фернан с немалым облегчением убедился в том, что у местных жителей представления о красоте отличаются от индейцев, среди которых они с Себастьяном прожили столько времени. Эти девушки оказались и впрямь стройны, миловидны и привлекательны. Ни одна не щеголяла скошенным лбом, не сверкала спиленными зубами. У нескольких, правда, оказались татуировки, но все больше на руках или ногах.
Теперь туземцы, убедившись, что силой здесь ничего нельзя сделать, преисполнились к чужакам искреннего уважения и настойчиво просили мира. Кортес принял их милостиво. Больше не было грозных демонстраций и гневных речей. Главное, на чем настаивал генерал-капитан, это возвращение жителей в свои деревни. В течение всего двух дней мужчины, женщины и дети вернулись в родные дома.
Многие из них опасливо, но в то же время с истинно детским неуемным любопытством следовали за испанцами. Близко подходить не решались, но издалека во все глаза смотрели на невиданных чужаков, удивляясь незнакомой речи, странной внешности и привычкам. Конкистадоры к этому времени, спаянные муштрой и длительным походом, отличались хорошей дисциплиной. Держались они все больше группами, соблюдая разумную осторожность. Все помнили приказы Кортеса не обижать мирных жителей и потому, ввиду языкового барьера, контактов между испанцами и индейцами почти не было. Лишь несколько человек из ветеранов Грихальвы могли с горем пополам произнести два-три слова на местном наречии.
Кортес в это же время налаживал дипломатические отношения. Не обошлось дело без подарков. Он отлично видел, что испанцы и индейцы ценят вещи совершенно по разному. Какие-то яркие перья, пусть и очень красивые, но лишенные настоящей ценности для европейца, колокольчики, бубенцы, стеклянные бусы… Все это привлекало внимание туземцев и казалось им удивительно дорогим. Причем те же колокольчики ценились сами по себе, а вовсе не из-за металла. В глазах местных жителей медный был ничуть не хуже, чем золотой.
Всякого такого добра у конкистадоров хватало, и теперь любой вождь, получив грошовые стеклянные бусы, носил их со столь важным видом, как будто это императорская корона. В ответ испанцам досталось немало ценных вещей. В первую очередь – провизии. Кортес изо всех сил старался расположить к себе все окрестные племена. И снова потянулись долгие переговоры.
Агиляру пришлось весьма постараться, донося смысл всего сказанного до вождей. Речь шла о мощи Испании, а также ее короля – величайшего из правителей, чьими подданными стали отныне окрестные индейцы. Поверить касикам во все это было несложно. То, что несколько сотен воинов сумели разгромить их многочисленную армию, стало лучшим подтверждением могущества испанского монарха. Следующей темой оказалась религия. И здесь все прошло куда легче, чем конкистадоры могли ожидать. Индейцы соглашались креститься, спешно отрекались от своих идолов и кровавых жертвоприношений, а также дали добро на установку алтаря и большого деревянного креста. Фернана это крайне удивляло.