К испанскому лагерю торжественно двигалась процессия из добрых полутора сотен индейцев. Во главе ее плавно плыл паланкин. Приблизившись, местный губернатор неторопливо, блюдя собственное достоинство, выбрался из носилок и пошел навстречу Кортесу. Плечи сановника укрывал пестрый плащ с вплетенными птичьими перьями, юбка оказалась вся расшита ракушками и бусами. Голову венчал желтый тюрбан с ниспадающим на спину плюмажем из ткани и перьев. Знакомство сопровождалось сложными и многочисленными, но уже привычными ритуалами. В специальных жаровнях курились благовония, индейцы кланялись, касались руками земли и затем целовали свои пальцы.
Генерал-капитан, окруженный соратниками, принял посланников тепло. Он обнял губернатора, оказавшегося невысоким, но стройным и крепко сложенным мужчиной средних лет и пригласил его прослушать мессу и пообедать. После этого начались переговоры.
– Мы послы величайшего властелина на свете, могущественного короля дона Карлоса. Наш грозный повелитель столь много слыхал о вашем славном императоре. Он велел нам презреть усталость и, не боясь опасностей, пересечь бескрайнее море с тем, чтобы при встрече с великим Монтесумой выразить свое безмерное уважение.
– Готов поспорить, что эти дикари не понимают и половины того, что им вещает наш командир, – вполголоса, так, чтобы не мешать общению, заметил Педро де Альварадо.
– Главное они поймут, – ответил Фернан, к которому были адресованы эти слова. – Мы желаем встречи с их правителем.
– Наш всесильный владыка, благороднейший Монтесума Шокойоцин, повелитель ацтеков, безмерно обрадовался, узнав о вашем прибытии, – отвечал индейский губернатор. – Он давно знал о вашей стране, а также о ее могучем властелине. Это истинное чудо, что вы осилили трудности пути.
“Однако же индейцы и сами неплохо владеют искусством политической игры, – с немалым удивлением подумал Эрнан Кортес. – Как король Карлос ни разу не слыхал про Монтесуму, так и Монтесума уж точно не мог знать о нашем короле. И все же посланники, не моргнув глазом, уверяют меня в обратном”.
Разговор тек дальше. Исполненный заверений в самой искренней дружбе, щедро пересыпанный комплиментами, он тянулся весьма долго. Кортес, рассказав о христианстве, принялся настаивать на встрече с Монтесумой. Местный сановник увиливал от ответа. Он отдал приказ, и на земле тут же расстелили широкое покрывало. Из принесенных с собой деревянных сундуков индейцы споро принялись выкладывать многочисленные подарки.
– Или же этот регион куда богаче золотом, чем Табаско или же нас здесь гораздо больше рады видеть, – пробормотал ошарашенный Альварадо. – Может, они попросту не знают цену драгоценному металлу, раз так щедро его раздают?