Мне не хотелось, чтобы надо мной как в школе потешались из-за правильной речи и мягкого характера, а также из-за того, что я не сумел ничего добиться в жизни. Потому я посчитал журналистику удачной областью для того, чтобы совместить возможность стать успешным среди людей и любимое дело. Для журналиста ведь главное – уметь добывать информацию, и чем изворотливее он, тем лучше его карьера. То, какой он человек и чем отличается от других, всегда оказывается на последних местах.
Отучившись, я устроился на работу в крупный исторический журнал. Завязывая все больше новых знакомств на интервью и различных фуршетах, я был доволен тем, кого люди видят во мне. Я работал усердно, старался браться за разные темы, изучал информацию из различных, ранее не доступных мне архивов. Но со временем стал понимать, что большинство людей находит мое занятие пустым и даже грязным. Они считают журналистов чем-то вроде падальщиков, бросающихся на любую попавшую к ним добычу.
Изучив все темы, которыми занимается наш журнал, я и сам увидел, что в основном это описания скандальных ситуаций в различные исторические периоды, а также негативных персоналий, с ними связанных. Мне стало неприятно от осознания этого, а также от того, что я старался угождать людям, увлеченных подобными интересами. Поэтому я решил скрыться от лишних взглядов.
Тогда же я пришел к своему другу, у которого всегда скрывался во время переживаемых трудностей, и рассказал ему о своих внутренних противоречиях, и он принял все это с сердечной теплотой. Тогда же я понял, что полон нереализованных идей, которые прятал долгие годы из-за их несоответствия стандартам журнала, в котором работал. Потому, заручившись поддержкой друга, я решил открыть свое издательство, где мы стали писать статьи только на те темы, которые нас интересовали.
Выдержав короткую паузу, журналист позволил себе приоткрыть душу, и оттуда пролилась горечь сожаления. Тон его голоса в результате сменился на более высокий и тревожный:
– Теперь я понимаю, как это было глупо, всю жизнь искать оправдания в глазах других людей. Я думал, что только так сумею защитить себя: сливаясь с тем, что считается общепризнанным, и будучи незаметным. Но я не мог признаться себе, что мне не нравится, как я живу, потому что тогда пришлось бы что-то менять, а я был для этого слишком слаб. Сознательные установки не давали мне почувствовать себя полноценно свободным человеком. Ведь на самом деле я хотел быть крутым парнем, являющимся во всем лучше других и не зависимым ни от чьего мнения, но на практике это у меня никогда не выходило.