Послышался сильный нарастающий шум ветра. Журналист увидел, как к нему приближается огромная воздушная воронка, которая успела остановиться и уменьшиться возле его ног. Затем она стала просачиваться под песок, одновременно извлекая содержимое под ним. Разрыв весь песок, воронка растворилась в земле, оставив на ее поверхности стальное кольцо и стальную нить.
Пристегнув кольцо на конец веревки, и продев сквозь нее стальную нить, журналист стал спускаться на ней в колодец.
Дно колодца было полно песка и сухой земли, за два подкопа набиралось целое ведро.
– Я больше не выдержу, – сказало оно.
– Что же мне подниматься каждый раз вместе с тобой, чтобы высыпать лишнее, а потом снова спускаться? – возмущался журналист. – Это за сколько же раз я управлюсь?
Ведро спокойно ответило:
– От тебя сейчас зависит судьба Мирового древа, ты и решай, как поступить. Можешь остаться и доделать начатое, или же все бросить, сделав вид, что ничего не было.
Подумал журналист, и решил остаться.
Сколько раз пришлось ему забираться и спускаться по веревке, он уже не считал. Но когда он собрал, наконец, весь песок и оказался в воде, то понял, что этот раз последний.
Набрав в ведро немного воды, журналист опустил туда ветки, что обронило для него когда-то лесное дерево. Тогда же он понял, что придется ждать, пока они пустят корни.
Долго ли, коротко ли, а корни были пущены.
Обрадованный журналист пошел с ведром в лес, и теперь уже стал безостановочно вырывать ямки для каждого деревца. После посадки, он увидел, как корни его саженцев сплелись вместе под землей и словно дотекли до Мирового древа. Оно же, впитав течение, начало обновляться. Ствол стал молодеть, покрываясь новой мягкой корой, из нее выросли ветки, а на них зеленые листья.
После созерцания этого чуда к журналисту обратилась Морена:
– Чем больше тайн своей личности ты открываешь, тем больше тайн открывает тебе мир. Пожелав помочь ему, ты сблизился со всеми его обитателями. Прислушавшись к каждому их совету, ты обрел с миром гармонию, и от того твои молодые деревца напитали Мировое древо.
Этот лес является самым первым, наидревнейшим храмом. В нем проявлялось настоящее слияние с природой. Подобные священные места были у кельтов и ариев.
Пытаясь ощутить это слияние, журналист заметил в себе какие-то внутренние изменения. Перед тем, как двинуться дальше, он хотел разобраться с ними.
Он сел на песчаном берегу и закрыл глаза. Отрывки очередного видения уже начали проплывать перед ним, но вдруг вместо желаемых картин к нему пришла мысль. Она желала привести доказательство того, что душа черствеет так же, как дерево, которое лишается подпитки. Это возвращало журналиста к одному из последних разговоров с Мореной.