Граф принимал самое деятельное участие в подавлении восстания на Сенатской площади и возглавил идущее сейчас расследование его причин. Он сам сообщил об этом факте в самом начале нашего разговора, смотря мне в глаза столь пристально, будто видел меня насквозь. И, как оказалось, не напрасно. После нескольких рюмок кларета, Бенкендорф попросил графа Гейдена оставить нас наедине. Что за неслыханная дерзость по отношению к хозяину дома! Но, в то же время, как любезно он это сделал, с достоинством самого императора. Нет, это положительно великий человек.
После того, как дверь курительного салона закрылась за моим любезным хозяином, Александр Христофорович начал серьёзный разговор. Оказалось, что ему и вправду всё известно: и о моей давнишней русофобии, и о том, что по возвращении домой со мной встречались люди, настоятельно порекомендовавшие пойти на службу в императорскую армию или на флот. Известно графу было также, что, уже будучи зачислен на действительную службу, я не прекращал контактов с заговорщиками. Сердце моё упало. По нынешним временам то, о чём говорил глава следственной комиссии, грозило смертной казнью, и я уже решил продать жизнь подороже, прихватив с собой на тот свет этого самоуверенного человека. Но как он меня видел! Когда я уже было потянулся к бутылке, чтобы огреть его по голове, он остановил меня даже не словом, а одним лишь взглядом! Покачав головой, Александр Христофорович заявил, что вина моя, конечно велика, но в известной мере оправдывается благородными побуждениями патриотизма и незнанием истинного положения вещей. Граф не осуждает меня, но предлагает подумать над вопросом, что лучше – быть элитой великой державы, сохранив притом родной язык, валюту, древние законы и самоуправление, или стать мелкой марионеткой и разменной монетой в игре по-настоящему могущественных держав? Сейчас Александр Христофорович любезно даёт мне шанс искупить вину и надеется обрести в моём лице искренне преданного помощника.
Не скрою, я не имею ни малейшего желания помогать этому страшному человеку. Но факты, которые он изложил, поколебали мою картину мира. В ходе расследования событий на Сенатской площади выяснилось, что вот уже несколько лет через территорию великого княжества Финляндского в Россию идёт поток нелегальной литературы, подстрекателей и оружия. В прошлом году, в частности, был перехвачен английский бриг «Язон» с грузом оружия, которое якобы направлялось в Швецию. Доказать в тот раз ничего не удалось, и бриг пришлось отпустить, но позже в шхерах неподалёку от Або был найден тайник с английскими мушкетами, порохом и даже тремя однофунтовыми лёгкими пушками. И вот теперь выясняется, что в Финляндии готовится мятеж, на территорию Великого Княжества доставлено огромное количество оружия, инструкторов англичан и коллаброционистов из всякого отребья – беглых каторжников, дезертиров и просто преступников. По плану заговорщиков, волнения в Великом Княжестве должны были начаться одновременно с беспорядками в столице и с манифестом Великого князя Константина о даровании независимости Польше и Финляндии. В этом случае появлялась реальная возможность на время ввергнуть империю в смуту и лишить её выхода к Балтике, а в идеале повторить в России французский сценарий, недаром же на допросах почти все мятежники признались, что конечной их целью было свержение самодержавия и установление в России республики.