После Оровайса шведы оправиться не смогли. Спешащего им на выручку с резервной армией короля Густава IV блистательным ударом разгромил и опрокинул в море неподалёку от Або князь Багратион, но тут в дело снова вмешался Буксгевден, заключивший со шведам перемирие и тем спасший остатки их армии.
Петербург был в ярости. Буксгевдена немедленно сместили, вот только прислали вполне «достойную замену» – тугодума Кнорринга, который три месяца не предпринимал вообще никаких действий «вникая в суть дела», пока, наконец, из столицы не пожаловал Аракчеев с чрезвычайными полномочиями от государя.
Хотя был уже март, и залив зиял полыньями, был отдан приказ на спешный пеший марш через Аланды к Стокгольму. Как на грех разыгрались жестокие бураны. Неистовый ветер, перемешав небо с землёю, со свистом крутил жёсткий как песок снег, наносил сугробы, в которых лошади утопали по брюхо. И без того труднопроходимый из за обильно образующихся в архипелаге торосов, лёд залива начал трескаться и расходиться, образуя дымящиеся полыньи. Почти на каждом клочке суши, а вам, молодые люди, известно сколько их там, поджидали пикеты неприятеля, досаждавшие нам штуцерным огнём с дальних дистанций. При нашем приближении они обычно бежали, но успевали нанести нам чувствительный урон. Однако за восемь дней марша гродненские гусары и казаки Кульнёва с боями взяли весь архипелаг, и штаб Багратиона расположился на Большом Аланде. Чуть только подтянулись основные силы, как князь послал нас с Кульнёвым захватывать плацдарм на шведском берегу. Скажу откровенно, господа: я участвовал во многих кампаниях, но тяжелее перехода делать мне не приходилось. Однако дошли, выбили шведа из Гриссельгама и готовились к наступлению на Стокгольм, до которого оставалось менее ста вёрст. Но тут поджилки у шведов затряслись по настоящему, и Густав IV запросил мира, так что прогуляться до шведской столицы вашему покорному слуге, увы, не пришлось.
Минула зима. Наш герой, побывавший по совету начальника третьего отделения личной канцелярии императора Александра Христофоровича Бенкендорфа на родине, активно готовился к наступающей навигации. Последнее время он виделся с чрезвычайно занятым адмиралом Гейденом всё реже. Логгина Петровича поставили, как и в прошлом году, адмиралом красного флага на действующую эскадру, но было существенное различие. Флот возрождался невиданными темпами, и в наступающую навигацию в плавание должно выйти существенно больше кораблей и судов, да и задачи перед ними, судя по всему, будут стоять куда более серьёзные, чем месячное плавание по заливу со стоянкой во многих портах империи. Так что адмирал был занят почти круглосуточно и мог уделить своим подопечным самый минимум внимания. Лейтенант Куприянов ухал к родным в Кострому, и Юган оказался предоставлен попечению почти исключительно графа Бенкендорфа. Тот высоко оценил находчивость молодого человека, проявленную им прошлым летом и настоятельно посоветовал продолжать в том же духе. Он же помог небогатому дворянину возместить понесённые им в Або и Лондоне расходы и выделил приличную сумму денег на обзаведение новыми связями в великом княжестве.