На одной из пинок должен был быть доставлен тот отряд повстанцев, в который записался Харальд. В результате столкновения и последовавших противных ветров пинка задержалась на неделю, и когда два десятка повстанцев, в числе которых был насмерть перепуганный Харальд, прибыли в Або, основные силы первого удара уже получили полагающееся оружие и обмундирование, были погружены на транспорты и покинули город под конвоем корвета Его Величества «Гарпия».
Тут следует отметить, что Або, древняя столица Финляндии, находится на северном берегу Финского залива. Основные же силы русского гарнизона были расквартированы значительно южнее, в районе новой столицы Гельсингфорса. Там же, в крепости Свеаборг, была размещена гребная флотилия Балтийского флота, которой много лет командовал адмирал Логгин Петрович Гейден. Потому, для внезапного ошеломляющего удара по войскам гарнизона нужно было высадить мощный десант на берегу залива. Потери атакующих при десантировании ими сами ожидались до тридцати процентов личного состава, но поскольку в первой волне шли исключительно накачанные опиумом смертники, а уже следом за ними должны были выйти к захваченному плацдарму несколько тысяч прекрасно обученных и великолепно вооружённых наёмников со всего мира, прогнозируемые потери воспринимались руководством спокойно. Наёмники на первом этапе потерь нести не должны, и то хорошо. То были профессиональные вояки высшей пробы, прошедшие не одну войну, знавшие цену себе и вероятному противнику и не сомневающиеся в своём успехе в бою с заштатным территориальным корпусом уменьшенного состава, дислоцированным под Гельсингфорсом. Казалось, что Гроу учёл в своём плане всё, победа и высшие лавры уже были у него в кармане.
Отряд лейтенанта Куприянова, включавший, как и в прошлом году, помимо «Лизетты» десять иолов, два барказа и несколько лёгких судов, отстаивался в базе в самом центре Аландского архипелага. В дозоре находились два катера, выполнявших рутинную работу по промеру глубин фарватеров и уточнению координат малых островков. Вечером двадцать третьего июля 1827 года поддавшись на уговоры «соскучившегося по семье», а на самом деле весьма обеспокоенного полным отсутствием вестей от Харальда, мичмана Шанцдорфа, лейтенант Куприянов вывел «Лизетту» в море и направился в сторону Або. В городе наш герой надеялся получить от своего подопечного весточку. Был сезон белых ночей, и наши герои успели преодолеть несколько десятков миль, когда на архипелаг опустился непроглядный туман. Продолжать путь среди бесчисленных островков и рифов было опасно, ночь пролежали в дрейфе, а утром следующего дня, в тумане марсовый заметил идущий встречным курсом конвой. Взлетевший на марс Шанцдорф не мог не узнать столь хорошо знакомый ему по прошлому году корвет, о чём он немедленно и сообщил своему старшему товарищу. Времени на принятие решения было совсем мало. Через час-два туман должен был рассеяться, суда шли настолько близко, что шансов укрыться не было, как не было шансов и на победу в бою над корветом, даже без учёта транспортов. Надо отдать должное Ивану Антоновичу Куприянову – он не испугался неизбежного неравного боя: быстро были отданы все необходимые приказания, и уже четверть часа спустя, проделав максимально резкий поворот оверштаг, яхта лежала на параллельном с конвоем курсе. Паруса на «Лизетте» были убавлены с тем расчётом, чтобы к тому моменту, когда их заметят с судов конвоя, оказаться от него на расстоянии немного большем пушечного выстрела. Как только туман достаточно рассеялся и противники ясно увидел друг друга, на грот мачте «Лизетты» взмыл Андреевский флаг и флажный сигнал международного кода «Неизвестный караван, назвать себя, лечь в дрейф для досмотра, здесь таможенная яхта Российской Империи «Лизетта»».