– Дядька Мал! Как охота? – Окликнул трактирщика Вольга.
Тот только досадливо отмахнулся. Братья и без его слов видели, что мелкой дичи охотники добыли довольно, но того, что так боялся увидеть Мишата – туши рыси, во всем ее великолепии, но без того неуловимого света жизни, энергии, который делает красоту дикого зверя совершенной.
– Угораздило же нам этого Перваковича с собой взять – при нем дичь словно специально с дороги убирается! А Хромой твой – толстый палец трактирщика уперся в Мишатину грудь – полдня нас по лесу гонял, на глаза даже показывался. Только стрелы его не берут. Может, оборотень он? – Мал почесал грудь под окладистой бородой, и зашагал прочь.
Шестнадцатый – год в жизни особенный. Остаются позади детские забавы. Руки наливаются силой, приучаются к ремеслу. Начинает проклёвываться борода. Сердце замирает в ожидании чего-то неведомого. В это время человек похож на лист бересты, уже расправленный, вынутый из-под спуда, но ещё не тронутый писалом. И только от самого человека зависит, что будет в конце концов записано на этом листе.
В середине лета, по мелкой воде на плоскодонных насадах явились в Рябиновый Лог торговые гости из стольного Новограда. Забились на постоялый двор к Малу. Разложили на специально для такого случая сколоченных столах товары. Меняли заморские редкости на местные меха и мёд, рыбу и соленья. Народ подходил, приценивался, торговался. Кто платил деньгой, кто приносил на обмен свои товары. А кто-то задумывал к следующей ярмарке сделать свои такие же. Зачем втридорога покупать привозное, если можно взять дешевле сделанное здесь же.
Огнезар не уставал нахваливать сметливых и работящих парней. Вольге нравилось стоять у наковальни, лить в формочки раскаленный металл. Полировать мягкой тряпицей готовые обручья и кольца. Вдумчивому парнишке пришлась по душе власть над тайной силою камня. Их мать ставила на ноги больных с помощью трав, но правильно подобранный камень, оправленный в нужный металл, могли совершать и еще большие чудеса.
Вольга расспрашивал Огнезара о свойствах камней, вглядывался в них, пытаясь за ярким блеском или таинственным мерцанием угадать, на что способен после огранки невзрачный на вид осколок породы. Порой кузнец с Любавичем вдвоем задумывали какое-нибудь мудреное колечко, и Огнезар только диву давался, как им удавалось грамотно "поженить" камень с медью, золотом или серебром, да еще и превратить это в красивое очелье, богатую пряжку, кубок, который не стыдно поднести хоть и самому князю. Как раз незадолго до ярмарки Огнезару удалось продать несколько кубков, и он честно выплатил парням их долю. Часть денег Вольга и Мишата, посоветовавшись, вернули кузнецу – взамен попросили гранатовое ожерелье, которое он недавно сделал. До такого мастерства им было еще расти и расти, а матушку им хотелось порадовать уже сейчас.