Когда его вытащили на берег, он уже не дышал. Большая Эска издала громкий звериный вопль, и мир её перевернулся. Она упала навзничь, раскинулась на зелёной траве, как упавшая с неба звезда. Так и осталась лежать без сознания. Тому не нашли. На следующий день её тело вынесло на тот берег ниже по течению.
Не в силах вынести всё это, Темуджин, немедля ни дня, собрал все вверенные ему войска, несколько обозов продовольствия и медленно пошёл к Енисею. Душа его плакала, но груз, тяготивший его прежде, спал как ночной морок, уносясь прочь в утренних лучах летнего солнца, жгучего, слепящего солнца Саян.
Глава одиннадцатая. Годы находок, годы потерь
Несколько раз на остановках и стойбищах он сталкивался глазами со знакомым лицом, тщательно скрытым за капюшоном. Но Темуджин всегда торопился вперед. Чтобы остановиться и задуматься, у него не было времени. Он то мчался галопом на зов рога, то возвращался с охоты в окружении своих воинов. Везде, то у моста, то у котла с дымящейся наваристой олениной, его встречали глаза: синие, печальные, но широко раскрытые и смелые. Они то показывались ему, то прятались, внезапно пропадая из вида. Он почти не замечал этой игры, но знал, что она существует. «Тара», – вдруг пришло в голову после очередной встречи глазами. – «Неужели она?»
Кедаи всё чаще пересекали Енисей и нападали на войско Темуджина небольшими группами дерзких разведчиков. Однажды утром ему не спалось и он ходил дозором по берегу реки, мечтая пересечь её и вытеснить дальше к морю этот быстрорастущий кедайский муравейник, пока он не распространился на его родные земли, словно селевый поток сбегающий с гор.
Женщина полоскала бельё у реки, когда он проходил мимо. Град из стрел обрушился внезапно, задев край белья испуганной женщины, и Темуджин молниеносно выставил вперед свой щит, укрывая её от опасности. В руках девушки была корзина, которой она собиралась закрыться, а широко раскрытые глаза впервые смотрели на него так близко. «Тара. И правда, она…». Из плеча у неё текла струйка крови, пропитывая холщовую рубаху и стекая в корзину с мокрым бельем.
Темуджин поступил по-мужски, ни слово не говоря он поднял женщину на руки и понёс в свою юрту. Он думал, что проявляет заботу, а улыбчивые суровые вояки посчитали иначе. И, может, они были правы. Шаман промыл рану, присыпав горячим пеплом, и Тара провела там больше недели под присмотром Наны и личного лекаря Темуджина. Темуджин вечерами терпеливо перевязывал ей рану перед сном, промывая настоем трав, приготовленным лекарем.
– Тебя не тяготит моё присутствие?