Двенадцать лет Эмилио усердно окучивал мистера Смита и миссис Джонс. Принцип испанской мудрости: хозяин скуп, да и слуга не глуп, ежедневно приносил пользу. За эти годы ему удалось сколотить неплохой капиталец.
***
Теплое море и белые пески Кубы действовали расслабляюще на деловую хватку мистера Смита. Он пренебрёг золотым правилом менеджмента: человек эффективен на одной позиции не более пяти лет. Затем нужна ротация: повышение или понижение в должности, передвижение в смежный сегмент. Иначе, у «незаменимого работника» «замыливается» глаз, ум притупляется, инициатива уходит, а гибкость приобретает невиданные масштабы.
Человек, подолгу возглавляющий «хлебное» место, будет доказывать, что только он и никто другой, способен так хорошо выполнять возложенные обязанности. Не допустит к своей должности достойных претендентов. Чтобы создать для себя выгодный фон, будет подбирать удобных исполнителей, не способных генерировать идеи.
***
Эмилио всегда чувствовал себя эмигрантом на Кубе, в душе оставаясь каталонцем. Он не спорил с режимом Батисты. Поддерживал власть Фиделя Кастро. Демонстрировал строгий католический образ жизни. Скрывал, что богат, не столько потому, что экономный от природы, сколько из боязни быть пойманным.
До революции за Эмилио постоянно следили доверенные люди акционеров. Частенько наведывался Джон Смит. Приезжала с проверками Элизабет Джонс.
В последние годы деятельность в порту начала откровенно тяготить управляющего. По завершении очередной сафры8, испанец, каждый раз, давал себе слово, что это его последний сезон. Тьемпо муэрте 9 Эмилио проводил на берегу Коста-Дорадо, на юге Испании. Но приближался сезон сбора нового урожая. В предчувствии «золотых галеонов» загоралась кровь потомка конкистадоров, и он снова возвращался на Кубу.
***
Вооруженный передел власти и, как следствие, отсутствие контроля и неизбежности наказания со стороны собственников, развязали руки и обогатили многих управленцев на Кубе. Эмилио, оказавшись в гуще анархической вакханалии, провёл ряд «постреволюционных» махинаций и надеялся, что они останутся безнаказанными: при тотальной национализации сработает принцип «морской бухгалтерии» – «концы в воду» и можно не стесняться.
Порт Мариель был лакомым куском. В его глубоководную бухту могли заходить крупные пассажирские и грузовые суда – редкость для кубинского прибрежного мелководья.
Однако власти не спешили с конфискацией, что ни мало удивляло Эмилио. Заминка была не по душе управляющему. Он уже и сам ходил в революционный комитет узнать, как обстоит дело с национализацией имущества Джона Смита. Но серьёзные люди, посмотрев в замусоленные списки, ответили, что АО «PMM» в них не значится. И тогда Эмилио решил, что сам бог велел ему задержаться ещё на один «сладкий» сезон.