– На большой кровати рядом со своей матерью, – хмыкнула Анхела. – Невелик сеньор!
Соня легко сбежала в соседний двор по серо-белой мраморной лестнице – усадьба Пабло Риччи располагалась ниже Сониного особняка, как и самой дороги, которая пролегала поблизости. И навстречу ей уже торопился хозяин дома.
– Ваше сиятельство! – Он гостеприимно распахивал ей навстречу руки, будто тотчас собирался заключить её в объятия. – Какая радость!
– Бенито ещё не вернулся? – спросила она.
– Подъезжает. Он уже подъезжает… как я думаю. – Пабло предложил ей руку, строго зыркнув на толпящихся за его спиной слуг. – У нас до его приезда есть немного времени, и я могу показать вам свою мастерскую, куда я удаляюсь рисовать, когда домочадцы чересчур мне досаждают.
Слуги несколько поотстали, а Пабло, повернув голову, бросил одному из них:
– Принесите вино, что доставили мне сегодня из Италии, и засахаренные фрукты из Турции.
Понятно, это он говорил нарочно для неё – не станет ли княжна возражать?
– С удовольствием попробую, – милостиво согласилась Соня.
Мастерская Пабло Риччи располагалась в башне, и вела к ней винтовая лестница. Как показалось княжне, поднимались они очень долго. Зато, когда пришли и Пабло распахнул перед нею дверь, Соня невольно ахнула от восторга.
Её взгляду открылся зал, совершенно круглый, полный света, который лился из семи окон! Везде в проемах между ними стояли картины, некоторые ещё неоконченные, на мольбертах. Посередине этой, как сказал Пабло, мастерской возвышался высокий резной стул, больше похожий на трон, позади драпированный пурпурной материей.
– Правда, у меня не слишком убрано, – скромно заметил Риччи, вполне осознавая, что его беспорядок вовсе не оскорбляет глаз непосвященного человека. Краски, холсты, незаконченные картины… Каждый должен ощущать в таком месте причастность к искусству.
– Как, наверное, славно вам здесь работать, – с чувством произнесла Соня, подходя к окну.
Пейзаж её глазам открылся изумительный. Море бирюзово сияло. Будто омытое недавним дождем солнце ясно лило свет на окрестные дома. Даже небольшие домишки в стороне от порта, где жил бедный люд, с такой высоты смотрелись очень живописно. Маленькие люди сновали внизу, маленькие кораблики рассекали морскую гладь. И над всем этим великолепием висела легкая дымка. Словно на совершенный рисунок художника кто‑то набросил прозрачную белую вуаль. Она на мгновение даже замерла от восхищения.
Как прекрасна жизнь! И как мало времени у человека, чтобы вот так просто любоваться ею…
За спиной Сони негромко стукнула дверь, но она, захваченная зрелищем, не обернулась на стук. А через некоторое время Пабло вложил в ее руку бокал с янтарным пахучим вином.