Жан опять свесил голову за борт, но на этот раз он всего лишь смотрел, нет ли у борта судна хотя бы одной принайтовленной шлюпки. Таковая, к счастью, нашлась.
– Какие‑то нехозяйственные пираты, – пробормотала Соня. – Они должны были снять с судна всё.
– Не скажите, Софи, – отозвался сосредоточенно о чём-то размышляющий Жан, – султан Мустафа хоть и стар и не так удачлив, как Сулейман Великолепный, но его флот не очень расположен к пиратам, пусть те и нападают на французов, с которыми султан не дружит. Потому, видимо, Костлявый Хуч так торопился. Местным пиратам только и остается, что налететь, схватить и убежать. Нам с вами повезло, но, боюсь, полагаться на везение постоянно не стоит… Момент, я сейчас приду!
Он почти бегом бросился к каюте, где в начале плавания ему выделили место. Конечно, вещи его забрали пираты, ну а вдруг?
По счастливому виду, с каким Шастейль вернулся к женщинам, Соня поняла, что надежды его оправдались.
– Кажется, Костлявый Хуч, на наше счастье, оказался неграмотным. Наши документы целы!
Он тщательно завернул их в подобранную где-то тряпицу и спрятал за пазуху рубахи, кстати, выданной ему ещё Юбером. Одежда самого Жана оказалась слишком шикарной, чтобы не привлечь жадного взгляда старпома. Увы, на тот свет взять её с собой он не смог.
– Сейчас я попробую спустить лодку, – деловито сказал Жан, – а потом подгоню её к штормтрапу, и вы с Мари спуститесь…
– Как, вы хотите делать это прямо сейчас? – спросила Соня.
– И притом молить Господа, чтобы мы успели до того, как судно перевернётся, – жестко проговорил Шастейль, отходя.
Мари ненадолго куда‑то исчезла, а когда вернулась, разочарованно поведала хозяйке:
– Из наших вещей ничего не осталось. Даже сундучок доктора взяли…
– Тогда сейчас мы с тобой пойдём на камбуз, – начала было говорить Соня, как вдруг увидела, что Мари достала из корсажа свой узкий, но достаточно острый кинжал, который всегда носила при себе.
Моряки «Святой Элизабет» не стали обыскивать женщин, скорее всего потому, что и не догадывались, какой сюрприз в таком случае может их ждать. Мари при Софье пришивала к корсажу своего рода потайной карман, в котором этот кинжал до сего времени и покоился.
– Но для чего тебе… – начала говорить Соня, внутренне холодея.
– Позвольте, госпожа, произвести некоторые изменения в вашем платье, – проговорила сосредоточенная Мари, одним взмахом отхватывая изрядный кусок с юбки Софьи.
– Что ты делаешь?! – теперь уже возопила та.
– С такими юбками нам ни в лодку залезть, ни вплавь добраться в случае чего, – пояснила служанка, довершая своё дело.