– А вам удалось из вашей каморки выбраться?
– Мы, конечно, подождали, пока не стихли голоса. Кто-то из пиратов предложил расстрелять уже раненое судно, но вожак запретил тратить зря боеприпасы. Само потонет, сказал он, потому мы вынуждены были торопиться… Едва вспомню, с каким трудом нам удалось вылезти, – поежилась Соня, – как опять меня мороз пробирает. Надо сказать, к тому времени судно уже как следует осело на корму, и даже мне, человеку в морском деле невежественному, стало ясно, что бригантине продержаться на плаву оставалось недолго…
– Раз вы здесь и разговариваете с нами, значит, вы успели.
– Вот только без денег и без вещей…
– Ну, дорогая Софи, то, о чем вы говорите, человек создает своим трудом или приобретает у другого человека. И пока вы живы, есть надежда и то и другое приобрести. Так возблагодарите Господа за свое чудесное спасение.
– Благодарю тебя, Господи! – Соня перекрестилась и замерла, не донеся руки до левой стороны груди.
– Так вы православная, – проговорил Арно де Мулен, и в голосе его прозвучало разочарование.
– Хозяин! – опять окликнул его Жюстен, и рыцарь смутился.
– Но разве вы не знаете, что православие – главная религия России? Я ничего не скрыла от вас, – сказала Соня с обидой.
Случившееся выглядело так, будто она обманом вошла в этот дом, представившись католичкой.
– Простите меня, дитя моё!
Время от времени де Мулен продолжал называть её так, но теперь Софья уже не протестовала. Он старше её лет на сорок и вполне мог быть ей не только отцом, но даже и дедом…
– …То, что вы приняли за разочарование, всего лишь беспокойство за вас. Если вы собираетесь жить в Испании, а тем более купили здесь дом, то должны знать: все, кто не католик, враги испанской церкви. Причем церковники весьма агрессивны, они до сих пор сжигают людей на кострах, возвращая из прошлого самые мрачные времена Средневековья.
Соне стало не по себе.
– Но здесь у вас места тихие? – проговорила она почти без вопроса.
– Мили три к западу от нас располагается город Таррагона, – пояснил де Мулен, – и оттуда к нам порой наведываются гости, но в остальном вы правы, мой дом стоит в стороне от дорог мирских. Порой я думаю, что это благо.
– Конечно, благо, – горячо откликнулась Соня. – У вас так тихо…
– Тем дороже нам столь редкие гости, которые могут чувствовать себя в этом доме вне опасности.
Она потихоньку перевела дух, ибо уже успела нарисовать мысленную картинку, как в дверь этого дома стучатся люди в черных сутанах, пришедшие за нею…
– Вы могли бы, мсье, рассказать гостье о наших путешествиях, – вроде невзначай напомнил своему рыцарю Жюстен.