– Хотите сказать, что для защиты женщине нужна грубая сила ни на что другое не годного мужчины?
Арно де Мулен молча прислушивался к их перепалке, и на губах его играла улыбка человека, и впрямь соскучившегося по приличному обществу. А может, живя в Испании, он тосковал по родному французскому языку, вынужденный чаще общаться с испанскими рыбаками, чем с французскими аристократами. По крайней мере Соня представила своего товарища как графа, каковым он и был. Пусть совсем недавно.
– А насчёт доверчивости, – упрямо продолжала Соня, – так женщина доверчива больше, на взгляд мужчины. Особенно того, кто ей пришёлся по вкусу. Если же она доверяется своей интуиции, то обмануть её не так-то просто… Если она сама не хочет обмануться.
Последнюю фразу Соня пробормотала вполголоса, больше для себя.
Арно де Мулен постучал ладонью по столу:
– Молодые спорщики, вы увлеклись выяснением совсем других вопросов, нежели те, которые возникают у нас при рассказе мсье Жана. Например, почему вы не привязали лодку? Если я правильно понял, Софи проснулась на рассвете достаточно далеко от причала, иначе дозорные с «Эфенди» увидели бы её…
Жан опять замешкался и взглянул на Мари, точно прося у неё помощи.
– Я попыталась привязать лодку, – сказала она, – но свая была мокрой, веревка выскальзывала из рук. К тому же мы подумали, что оставаться здесь не будем – слишком уж неудобное место, а всё равно отплывём подальше. К тому времени туман стал понемногу рассеиваться, и я всё время видела силуэт лодки, пока другой матрос, подкравшийся ко мне сзади, не набросил мне на шею удавку.
– Удавку? Мари, ты хочешь сказать, что тебя едва не задушили? – задним числом всполошилась Соня.
Она всё больше привязывалась к своей служанке и, пожалуй, переживала за неё даже больше, чем, когда-то за свою крепостную Агриппину.
– Нет, душить Мари никто не собирался, но этим нехитрым приемом меня заставили молчать, не поднимать шума, угрожая, что в таком случае жизнь моей спутницы прервётся одним движением руки напавшего на неё матроса… В общем, нас провели внутрь корабля. Меня втиснули в какую-то каморку, а Мари увели.
– Куда тебя увели, Мари? – поинтересовалась Соня скорее машинально.
– Я не хотела бы об этом рассказывать, госпожа, – прошептала девушка и сразу заторопилась на кухню. – Поинтересовались только, не заразная ли болезнь покрыла пятнами мое лицо. Пришлось признаться, что это всего лишь побои…
Это она сказала уже от двери, после чего скрылась с глаз.
– В самом деле, мое любопытство неуместно, – смешалась Соня. – Продолжайте, Жан, и простите меня за то, что я всё время вас перебиваю.