– Скорее наоборот, я уверен в успехе больше, чем следовало бы, – признался тот. – Я чувствую, от вас исходит такая мощь, такой поток магнетизма, что вряд ли мне предстоит очень уж большая работа. Её можно сравнить с потоком, которому преградила путь хлипкая плотина. Убери из неё камешек, другой, и нет перед быстрой водой никакой преграды.
– Но прежде я всегда считала, что у меня нет никаких особых талантов, – призналась Соня. – Мои великие пробабки, о которых в семье Астаховых сохранилось немало преданий, казались идеалом, которого такой простушке, как я, вовек не достичь…
– И никогда у вас не было видений, озарений? Никогда вы не делали того, чего не могли другие? – удивился командор Мулен, не обратив, кажется, внимания на её слова самоуничижения. В самом деле, какая уж она простушка!
Соня хотела ответить отрицательно, но потом вспомнила картины, каковые в последнее время и вправду представали перед нею. К примеру, накануне смерти её бывшего дворецкого Патрика Йорка. Или совсем недавно, когда она смотрела на турецкий корабль, ещё стоящий у причала, и отчего-то точно знала, что её пропавшие друзья находятся именно на нём…
Маловато свидетельств. Этак любой человек, никаким особым талантом не наделенный, может сказать, что то или иное событие он предвидел. Потому она честно призналась:
– Пожалуй, что-то происходило, но это такие мелочи!
– И в виде чего они происходили?
– В виде ярких, вполне отчетливых картин. Так, однажды я увидела покойную жену… моего дворецкого, которую до того прежде никогда не видела. И узнала её имя: Джейн. Будто открылось небольшое окошечко в прошлую жизнь и мне дали увидеть кое-что и даже услышать…
– Вы испугались, увидев такую картину, или приняли своё видение как должное?
– Скорее, как должное, – сказала Соня, подумав. – То есть в первый момент я удивилась, а потом просто стала смотреть.
– А вы не пробовали какое-нибудь видение вызвать?
– Нет, зачем, да я и не знаю, как это делать.
– Значит, и вы новичок?
– И я, – согласилась Соня.
Она почувствовала, как предчувствие новых ощущений заставило её кровь быстрее струиться по жилам. Она тоже получит дар своих предков. Да что там, он просто в ней есть и всегда был…
Охвативший княжну экстаз поднял её и понёс в своем потоке выше, выше, но потом случилось странное. Как будто вдруг лопнула струна, и очарование пропало. Что она собирается делать? Допускать чужого человека, пусть даже такого приятного, как Арно де Мулен, в святая святых каждого человека, в свою душу?
Разве её бабки такое делали? Если бы судьбе было угодно наградить её даром, Соня бы им обладала, а делать это насильно…