– Этот человек так и останется здесь? Я хотела бы, чтобы у нашего разговора не было лишних свидетелей, – и добавила с нажимом, – это очень важно.
Норбер задумался на минуту, затем спокойно пожал плечами:
– Гражданин Лавинь, оставьте нас ненадолго.
Секретарь поднялся и вышел…
Менее чем через четверть часа национальные гвардейцы ворвались в кабинет, услышав проклятия комиссара и грохот падающих стульев. Куаньяр прижимал к полу, отчаянно отбивающуюся девушку, заломив ей руку за спину.
На полу валялся пистолет и нож с узким длинным лезвием. Солдаты связали ей руки и подняли с ковра. Искаженное бешеной ненавистью юное лицо стало почти неузнаваемым. Она тяжело дышала и отказывалась отвечать на поставленные вопросы.
Под конвоем девушку препроводили в городскую тюрьму. Орудия неудавшегося покушения, нож и давший осечку пистолет Норбер спрятал в сейф и, шатаясь, морщась и постанывая от боли, тяжело опустился в кресло.
Подумал, держась за полузаживший раненый бок: «Стерва, будто знала точно, куда бить, в глазах чернеет. Судя по горячему приему, контрреволюция сильна в этих краях. Нужны показательные процессы, столько, сколько потребуется. Скоро здесь будет порядок, наш республиканский порядок и мир…»
Стиснув зубы, он беззвучно корчился от боли. Искажённое лицо побелело совершенно, на лбу выступила испарина…
Через некоторое время пришел заместитель председателя Революционного Комитета гражданин Клод Макэ:
– Гражданин комиссар! В результате допроса удалось установить, эта аристократка сама маркиза д, Эспаньяк, жена одного из командиров контрреволюционных формирований и активный член его банды. Того самого д, Эспаньяка, именем которого была подписана злосчастная прокламация.
Норбер побледнел от сосредоточенной ненависти и нахмурился:
– Считаете, эту бешеную вдохновил пример убийцы Марата? Передайте Эрбо, чтобы не совершал опасной ошибки Монтанэ, не давал ей шанса красоваться на суде и корчить из себя героиню и мученицу, пусть люди увидят ее истинное лицо, лицо роялистской фанатички!
Макэ склонил голову в знак согласия и как-то неуверенно продолжал:
– Я думаю, – запинаясь, начал он, – то, что еще просил передать вам гражданин Северьёф вам не понравится, но вы должны это знать.
Доктор Розели с младшей сестрой только что уехали, их прислуга молчит, делают вид, что не знают куда. И главное: роялистская фанатичка дЭспаньяк, тоже сестра доктора Розели, к которому вы так расположены, кстати, его полное имя Арман Андрэ Мари де Розели, он из обедневших дворян, барон. Всё как-то руки до него не доходили, уж очень тихим и безвредным он выглядел, ни в какой политической организации не состоял, ни в чем не участвовал.