Перед своей совестью республиканца Норбер честен, только тех, чья вина фактически доказана, а также тех, только тех, кто безусловно виновен, с точки зрения революции и законов Конвента, без колебаний отправит он под трибунал и на гильотину, но жестокости ради самой жестокости, наслаждению властью над чужой жизнью бывший комиссар совершенно чужд. Убеждения его были самые крайние, но искренние.
Совесть республиканца, здравый смысл и революционная целесообразность – прежде всего. Это знали искавшие встречи с ним, в отчаянном поиске защиты и справедливости люди.
По-прежнему опыту комиссара Конвента Куаньяр отлично знал, как легко могут привести к непоправимой трагедии наговоры и интриги личных врагов, брошенные в запале эмоций резкие слова и необдуманные поступки.
Суровый и собранный «солдат Революции» с бесстрастным лицом, уверенными властными жестами и умными жестокими глазами, «идеальный якобинец» с плохо скрытым нетерпением ждал таинственную незнакомку, гадая кто она, и какое имеет отношение к недавнему убийству депутата и передаче секретных документов? Так кто же именно из членов Комитетов на самом деле является предателем? Что за сюрприз имел в виду Жюсом?
Резкий стук в дверь прервал его мысли. Вошли трое. Жюсом в карманьолке и в надвинутом на лоб красном колпаке слегка удивил хозяина кабинета. Агент Общественной Безопасности, зачем эта подчеркнутая простонародность? С целью раствориться незаметно в толпе простых парижан? Возможно…
Рядом с ним стоял Дюбуа, держа в одной руке шляпу-цилиндр с трехцветной кокардой, другой придерживая локоть молодой женщины, хотя она и не вырывалась.
– Мы полностью в вашем распоряжении, гражданин Куаньяр,»– и улыбаясь, протянул ему руку, – привет, Норбер! Куаньяр молча кивнул и подал ему руку. И верно, барские поклоны, и версальские церемонии чужды истинным патриотам, тем более старым друзьям.
Взгляд его темных внимательных глаз вдруг остановился на миловидном, но бледном от напряжения лице девушки. Гражданин Куаньяр замер.
«Гражданка Дюпон» стояла, судорожно выпрямившись, и нервно перебирала тонкими пальцами складки скромного, но изящного сиреневого платья, красиво облегавшего ее гибкое тело. Увидев Куаньяра, она вздрогнула, как от удара и обреченно сникла.
Удивительное дело, обычно собранный и крайне жёсткий, он стал неуверенно запинаться, отчего Жюсом и Дюбуа явно получали удовольствие:
– Ну же… не бойтесь… вы под защитой закона,– бархатистый баритон Куаньяра завораживал, и девушка подняла на него усталые темно-синие глаза, в ее взгляде смешались напряжение нервов и нескрываемый страх.