– У вас в Париже нет больше родственников?,– спросил он, явно не ожидая положительного ответа, – граждане, на сегодня достаточно, подождите в коридоре, сейчас вы уведете ее по указанному здесь адресу,– он передал Дюбуа сложенный вдвое листок бумаги.
Когда за ними закрылась дверь, Куаньяр обернулся к молодой женщине, она встала.
– Гражданка Масийяк, – растягивая от волнения слова, произнес он, – сейчас эти двое граждан.. отведут вас…
Он не успел закончить фразу, которую начал «по указанному мной адресу, спрячут на частной квартире, и я наведу справки о судьбе вашей семьи», как лицо ее сильно побелело, прижав руки к груди, девушка стала медленно оседать по стене увешанной революционными плакатами…
– Чёрт побери! Не умею я говорить с женщинами!, – думал Норбер, неся её на руках к креслу и поднося к побелевшим губам стакан воды.Пойми же, «принцесса» Санлиса, я люблю тебя и никогда не сделаю зла, не чудовище я, только сумей это заметить, но с жестко стиснутых губ не сорвалось ни звука…
Оставшись в кабинете один, тяжело опустился в кресло.
Лавиконтри, незначительный член Комитета…
Карно, не может этого быть… «организатор победы»… заведует военным бюро внутри Комитета Общественного Спасения. Впрочем, «самое темное место под фонарем»…
Гражданин Андрэ Амар… Что о нём можно сказать.
Депутат Конвента и второй в Комитете Общественной Безопасности человек после Вадье. В 1793 был комиссаром в Энском департаменте, который жаловался в Париж на многочисленные и несправедливые аресты по его приказам…
Хм, речь все же шла об арестах, а не о многочисленных казнях, строчат жалобы по любому поводу… Какая уж тут борьба с контрреволюцией, хотят, чтобы и овцы были целы, и волки сыты…
3 октября внес доклад по поводу 73 депутатов, остатков партии Бриссо, остававшихся в Конвенте. Один из главных обвинителей жирондистов, а также, уже весной, людей из окружения Дантона, Фабра, Шабо и прочих. Против него рискнул подняться ультра-радикал Эбер, но и сам закончил свои дни на площади Революции…
До энного времени ничего дурного о нем не скажешь, честный революционер, патриот, якобинец. Но последние месяцы всё изменилось…
Враждебен к Робеспьеру вполне откровенно, в чем, впрочем, вполне солидарен со своим шефом Вадье…Что поспособствовало такой метаморфозе, какие цели на самом деле они преследуют?
Дюбуа остановился на пороге, а Жюсом и мадемуазель де Масийяк прошли в гостиную. Жестом он указал ей на кресло и поставил на стол корзинку с продуктами.
– Ну же, проходите, не бойтесь. Временно вы поживете здесь, тут есть всё, что нужно, если чего-то не хватает, вы можете сказать об этом мне или гражданину Дюбуа. Две комнаты, гостиная, кухня. Но бежать отсюда невозможно, квартира под строжайшим наблюдением и это исключительно для вашей безопасности.