Вечер 10 августа. В опустевший Тюильрийский дворец, с городских окраин стекались бледные заплаканные женщины, жены, дочери, сёстры инсургентов искали тела своих близких… В Сент-Антуан и Сен-Марсо уходили скорбные телеги с трупами погибших санкюлотов.
Сентябрьские убийства 1792 год
Сентябрь 1792-го… 5-е число.. По личному поручению Робеспьера, но официально, от Совета Парижской Коммуны Куаньяр поздно ночью явился в мрачные стены Аббатства…
Некоторое время нервно оглядывался, сильных впечатлений с первых шагов было достаточно.
Во внутреннем дворе, где расположился импровизированный трибунал Майяра, прервавший свою бурную деятельность на пару часов, булыжники были залиты кровью, сапоги скользили, с целью удалить кровь, всё пространство двора покрывали пучки соломы.
В свете фонарей он увидел тела, много десятков зарубленных, заколотых, забитых насмерть людей с разбитыми головами лежали один на другом, телеги за ними еще не приехали.
Перед ним, членом Парижской Коммуны, почтительно расступались исполнители приговоров, хмурые парни в заляпанной одежде, с закатанными по локоть рукавами, с их сабель и пик еще капала кровь.
К горлу подкатила предательская тошнота. Норбер хотел прислониться к стене, но резко отдернул руку, лишь коснувшись её.. и здесь брызги крови…Затошнило сильнее..
Немалым усилием воли он взял себя в руки.. Прямо мимо Куаньяра, не заметив его, прошел человек. Норбер сразу узнал Билло.. его поразила невозмутимость, изящно и ловко, как крупный кот, Билло перешагивал через кровавые лужи, чтобы не запачкать обувь. Что же это, огромное самообладание или внутренняя чёрствость?
Откуда взялось разом столько… исполнителей? Ведь все были уверены, даже Дантон говорил о том, что драть глотки об истреблении врагов революции могут многие, но мало кто согласится лично поднимать на штыки и рубить безоружных…
Так кто они, эти сомнительные «герои»? Не обычные ли они преступники…те, кого тот же Дантон грозился отослать в армию, на передовую, если им так хочется кого-то убивать, то пусть убивают иностранных интервентов и офицеров-дворян, изменников Родины из эмигрантских корпусов…А пока все они здесь…и кажется нашли себе занятие…
Но это верно лишь наполовину. Есть совсем другой тип исполнителей, готовых к роли палачей. Это люди, движимые личной местью, унижение, боль и ярость которых столько лет подряд не могла иметь никакого выхода, долгие годы они были бессильны против привилегированных обидчиков, безнаказанных насильников, титулованных убийц… И как же их много не только в Париже, но и во Франции..