Убить его? Но де Бресси был совершенно безоружен, а из-за расходящегося на груди плаща Куаньяра он ясно увидел саблю и пару пистолетов.
– Эти улицы для вас также не вполне безопасны, – прервал молчание Куаньяр, – я намерен проводить… до самого порога дома…
– Могу я узнать.. гражданин.. с чего вдруг мы, едва не убитые в Аббатстве, заслужили такую трепетную заботу якобинца? – у де Бресси явно сдавали нервы.
Норбер почувствовал смутную обиду, а потому глухое раздражение:
– Вам предпочтительнее вернуться домой или в Аббатство, а может вам симпатичнее Ла-Форс и гостеприимство Эбера? У вас есть масса возможностей украсить собой вот один из этих старинных фонарей, как только вы попадетесь на глаза очередной группе волонтёров..Я намерен дойти с вами до самого дома…
Но де Бресси увидел в этом предупреждении лишь прямую угрозу. И к чему этому упрямому санкюлоту так нужно узнать их новый адрес?
– Вы явились как расплата за случайность счастливого спасения..Ведите нас, куда хотите, ведь знаю, стоит вам подать знак…я уверен, что вы не один… как появятся десятки ваших кровожадных дьяволов с пиками в красных колпаках!», – вырвалось со злобой и отчаянием – только имейте в виду, гражданин санкюлот, в кровавый ад Аббатства мы не вернемся иначе, как силой, зовите своих людей…а лучше прикажите убить нас прямо здесь!
Норбер задохнулся от гнева и острой несправедливости. До какой же крайности все они презирают нас… Сдержало лишь её присутствие.
– Может быть, вы окажетесь менее упрямы?, – Норбер с надеждой повернулся к Луизе де Массийяк и постарался придать своему холодному голосу максимально мягкий тон и чуть более эмоциональный окрас, – и поверьте, моё появление не угроза, а присутствие рядом защитит сейчас вас лучше любого охранного свидетельства…Не верите? Но разве я не пришел вам на помощь в Санлисе? Простите, что вынужден был напомнить об этом. Если вы поверите мне, я сделаю всё возможное для вашей безопасности…
– Мне кажется, что у нас нет выбора, – услышал он ее тихий слабый голос.
– Вы не раскаетесь в том, что доверились мне, – Норбер впервые позволил себе подойти к девушке совсем близко и осторожно взял ее за обе руки, что совсем не соответствовало простым нормам вежливости. Девушка немедленно отстранилась.
Страх и недоверие в ее глазах больно задели его, заставив отступить на шаг и пригнуть голову, изобразив подобие легкого поклона.
– Вы сегодня пережили слишком много даже для мужчины, – тихо добавил он, словно за что-то или за кого-то извинившись, – для меня память об этой ночи также окажется чрезмерно тяжела.