Впрочем, решимость Исы и его суверенная готовность никого не напугала, так как, когда он миновал передний притвор и вошёл в Святилище, там никого не оказалось. Зато из Святая святых доносилось два голоса. Иса поневоле замер, ибо вход туда разрешался исключительно коэну, да и то в великие религиозные праздники.
Козлетон47 Мардохея он различил сразу. Хотя и с распознаванием второго голоса (при абсолютной-то памяти юноши) проблем также не возникло – то был властный баритон первосвященника Анны. Подслушиванием Иса сроду не занимался, но ситуация сложилась так, что он не сразу сообразил, как ему поступить.
– Ну, о чём ты толкуешь, Мардохей, – говорил Анна. – Да даже когда он и повзрослеет, не бывать ему в сане священника. Ну и что с того, что мать его из колена левитов? Основа наших основ – родовитость определяется по отцу. Так?
– Так, – пискнул Мардохей.
– Ты же сам признал, что он – нечистый. Греческое отродье. Отпрыск этого…как его…
– …бен Леопарда…
– Посему в послушниках ему – самое место, а выше – ни-ни!
И в этой части разговора Иса совершил святотатство! Он перешагнул через религиозные устои. Он ворвался в Святая святых!…
Но это было чисто внешнее кощунство и оскорбление обрядов. Ведь юноша уже постиг то, что святые отцы – вовсе и не святые отцы, а римские прихлебатели. И ради собственной выгоды они уже давным-давно переступили через самое главное – через веру в идеалы Всевышнего, через верность ближним своим! Да наплевали они на истинные предписания, начертанные Богом в скрижалях! Да переиначили они Святое Писание, толкуя его, как им угодно…
– А царь Давид чистый?! – заорал Иса, врываясь в Святая святых. – Ага! Как же! Да у него мать была моавитянка48! А первосвященник Анна чистый? Ага! Как же! Да он из молитвы выбросил то, что предначертал Всевышний – свободу Древней Реи! Или скажешь, что это ложь, Анна?!
– Эт-то что…за исчадие ада? – воспользовавшись паузой, которую ему предоставил юноша, ошеломлённо проронил иерарх. – Как посмел ты в Святая святых взойти? Ты почто свято место оскверняешь?
– Это святое место? – захохотал юноша, обводя вокруг себя руками. – Да вы с Мардохеем его загадили и испоганили убийством священника Захарии! Ну, или тем, что переступили через его кровь! Знаете вы кто? Вы веропродавцы!
И ведь не возразили ему вероотступники. И отвели бесстыжие глаза в стороны. И разверзли в бессильном молчании поганые пасти. И молчание их было красноречивее всяких слов.
Тогда сам же Иса и прервал немую сцену, окончательно пригвоздив изменников: «С отступниками я не якшался и якшаться не буду! Со свиньями в луже барахтаться – сам свиньёй станешь! Не место мне в лоне вашей церкви…Тьфу на вас!»