Смириться с тем, что привычное твоё вдруг стало не твоим! Как будто ты видишь кошмарный сон и не можешь проснуться.
Права Рита: сколько людей разводятся, и ничего. «Баб много, – посмеиваются друзья, – на твой век хватит!»
Почему же он не как все?
Потому что ему не нужны просто бабы. Уж Лев до Ритки погулял! Каких только женщин у него не было. Одно время – где-то пару месяцев – встречался с негритянкой. Тоже училась в мединституте. Дженнифер её звали…
А что, если Лев придет к Рите около шести, к концу работы, а этот Кротов, Лягушонков – или кто там из мелких животных, знает же, что Мурашов, – ждёт её?
Лев достал мобильник и набрал номер телефона Маргариты.
– Рита, – сказал он, – мне надо с тобой поговорить. Срочно!
– Ты Юлю нашёл? – спросила она.
– Не нашел. Обзвонил все больницы, поликлиники, центры – никуда Юлия Василевская на работу не устраивалась.
Вот, хотел сказать об этом при встрече, а сам выпалил сразу, как только она спросила.
Странно, что она не удивилась этому его «поговорить».
– Ну, давай в шесть, в нашем ресторане. Я скажу маме, чтобы она Артема забрала из садика.
– Зачем же тебе самой добираться до ресторана, я за тобой заеду.
– Тогда я буду готова в семнадцать тридцать.
Кажется, Маргарита уже привыкла, что бабушка заходит за ребёнком… Что же они оба упустили в своей семейной жизни? За всё то время, что сын ходит в садик, сколько раз за ним приходил любимый папочка? Раза три. Косой кривому глаз колет! Зато, когда мама решила уйти с ним к другому папе, сразу вспомнил, что у него есть сын. И теперь ревниво подсчитывает, кто чаще за ним в садик ходит.
Лев приехал на десять минут раньше. Чего-то вдруг разволновался, и время потекло медленнее для него. То есть, Лев не так остро стал его чувствовать, как прежде. В конце концов ему стало казаться, что до назначенного часа время вообще остановилось, и он не выдержал, заметался. Глянул на часы – рано, однако всё равно помчался к ней на работу – не терпелось!
Но, может, и к лучшему. Он сумел успокоиться, – честное слово, как нервная девица! – подобрать нужные для разговора слова, а потом сидеть в машине и смотреть, как она сбегает с невысокого крыльца и бодро цокает по асфальту каблучками легких сапог.
Совсем недавно, глядя на Маргариту, он, как говорится, сам себе завидовал, а сейчас с тихой грустью отмечал, что эта женщина больше ему не принадлежит.
И вообще, что с ним сделали эти бабы! С крепким, сильным мужиком, не склонным ко всяким там рефлексиям, романтике, фантазиям… Теперь в его лексиконе даже слова появились несвойственные Льву Колесникову. Тихая грусть! Но нет, чего-то он вдруг разволновался! Вдруг бывает только пук, сказал он себе нарочно грубовато, чтобы вернуться в свое привычное состояние. Цирк, да и только.