– Он и сейчас пьёт? – осторожно спросила Юля.
– Сейчас не пьет. Врачи напугали, что если он пить не бросит, долго не проживет… Если бы ты знала, как я в детстве его стеснялась. Один раз иду из школы. Смотрю, соседи на улицу высыпали и на меня смотрят с жалостью. Даже причитания услышала: «Толик Галину убил. Бедный ребенок, сиротой остался!» Я со всех ног домой. Думала, и правда отец маму убил. Оказалось, другой Толик, тоже на улице у нас жил, по пьянке жену зарезал… И ведь никто не усомнился, что мой отец мог это сделать, понимаешь?!
Короче, из этих всех рассказов Юля сделала вывод: дети, которые живут… мягко говоря, в проблемных семьях, ужасно живучи… Кажется, опять она нашла себе оправдание. А иначе, как объяснить тот факт, что Маргарита – врач, и на вы, а она – всего лишь медсестра, и на ты?
На самом деле, ей вдруг стало жалко Риту. Мало того, что у неё не было нормального детства, как у Юли, с пионерскими лагерями и поездками с родителями по всей стране, она и теперь, имея всё, не чувствует себя счастливой.
– … Все происходит по Фрейду, – подводила итог своим рассуждениям Маргарита. – Зря, что ли, в голливудских фильмах первым делом ныряют в детство, когда разбираются в отношениях между близкими людьми. На этом строится человек…
– По-моему, мы только что говорили о любви, – напомнила Юля.
– Вот я и говорю: мне в детстве не хватало любви отца. Я всегда мечтала о ней, как об особом благе, вот потому, видимо, и влюбилась в человека, старше меня… Или нет? В нём столько любви, нежности, внимания. Он не станет как Лёвушка со мной соревноваться: кто круче, кто сильнее, кто право имеет…
Юля понимала, что удостаивается особой откровенности своей шефини, и это её словно обязывало, относиться к Маргарите как к близкому человеку…
А Маргарита, между тем, запнулась и прислушалась.
– Юля, по-моему, у нас там кто-то ходит.
Конец фразы она договаривала уже на бегу. Кто может ходить по кабинету, когда прием окончен? Шестой час вечера.
Юля размышляла об этом, а сама – нет, ну боевик, да и только! – схватила с журнального столика старый скальпель, которым они резали пирожные, и зажала его в кулаке.
Отвлеклась-то всего на несколько секунд, а когда добежала до дверного проема, услышала вскрик и звук падения тела.
Глава тринадцатая
Ещё на бегу Юле пришла в голову мысль, которую она не хотела додумывать. Она запихивала её на самое дно сознания, но мысль выскальзывала из пальцев и опять вырывалась на поверхность: Генка пришёл устраивать разборки к ним в стоматологический кабинет.
Юля никогда не думала, что в один момент может стать другим человеком. Она знала – пусть и в теории – что на это по крайней мере нужно время: может, месяцы, а, может, и годы.