На другой день мать и в самом деле повела Эльвиру в поликлинику, туда, куда ходили высокопоставленные чиновники и члены их семей. Хотя теперь и не говорили, что это спецполиклиника, но стать на учет в ней простому человеку не удалось бы. Правда, Эльвира так привыкла к этому, что не слишком и задумывалась.
Она с детства получала все самое лучшее, так почему бы ей удивляться? Просто считала, что и другие поликлиники в городе не хуже, и везде стоит такое же современное оборудование, и при этом нет очередей. А как бы ей еще думать, если в других поликлиниках она не было?
– У вашей девочки, похоже, стресс. С признаками анемии, – сказала матери пожилая врачиха. – Может, на диете сидела? Молодые порой истязают себя, чтобы лишний килограмм не набрать…
– Наверное, это у нее от моей мамы. Та была дворянских кровей, и тоже в обмороки падала.
Они посмеялись.
– Сейчас у нас есть хорошие препараты. Эффект почувствуете уже через неделю…
– Нет, доктор, никакой химии. Я ее стану лечить старым способом: черной икрой, гранатами.
Эльвира чуть не расхохоталась. Гранатами ее уже лечили, не помогло. Она имела в виду боеприпасы. Но маме решено было об этом не говорить, иначе Зоя Владимировна вообще бы дочь к себе приковала, чтобы с нею больше ничего этакого не случалось.
– Последние исследования говорят, что в гранатах не так уж много железа, как в то принято верить, – между тем говорила врач. – В нашей аптеке, кстати, появились прекрасные витамины. Американские. Настоятельно рекомендую…
Химия – не химия, а витаминов купили.
А когда они ехали домой – Зоя Владимировна сама вела машину – им повстречались знакомые, как раз ехавшие на похороны Веры Дмитриевны. Как ни старалась Городецкая их объехать или сделать вид, что не замечает, не удалось.
Черный «Мерседес», громко сигналя, потребовал у машины Городецких прижаться к обочине.
– Зоя, а вы что, на похороны не едете? – спросила общая знакомая Панасенко и Городецких.
– Мы послали венки, – сказала мама холодно-информационно.
Приятельница, говорливая и любопытная, сунула нос в машину и увидела на заднем сидении Эльвиру.
– Элечка, какая бледненькая! Болеет?
– Вот, из поликлиники везу. Доктор сказала, надо полежать.
Та стала кивать головой, как китайский болванчик.
– Такой удар для девочки, такой удар! А какой удар для Виктора! Вера-то, кто бы мог подумать. Говорят, Вадима больше нет, какой удар!
«Заладила! – подумала Эльвира. – Других слов для соболезнования нет? Вот ведь не повезло… Бедная мама, не может же она сказать, что их попросили на похороны не приходить. Люди могут подумать, что угодно. Но с другой стороны, так ли важно, что подумают люди? Тут миры рушатся!»