Дальше Эльвира не стала слушать. Будто отключилась. В голове ее бубнило: бу-бу-бу! Но что именно говорили, ум больше не воспринимал.
Она стояла, тупо глядя перед собой, и ощущала, как внутри нее поселилось понимание: Алена умерла. Когда у подруги остановился взгляд, внутри нее кто-то сказал: «Все!» И она отчетливо поняла: так и есть. Неужели начинает привыкать к мертвым? Раньше казалось, Эльвира покойников боится.
Девушка осторожно отступила. Вернее, попятилась. Ее место тут же занял какой-то человек. Так происходило: она отступала все дальше, а перед нею смыкалось кольцо любопытствующих.
И никто не стал ее останавливать.
Не то, чтобы она испугалась, но, несмотря на смятение, кто-то внутри Эльвиры продолжал трезво рассуждать: «Идти в свидетели тебе нельзя. Во-первых, у тебя нет никакого документа. Во-вторых, при тебе мужская барсетка, что само по себе вроде и не подозрительно, а в сочетании с тем, что ты оказалась рядом с трупом, вызовет у милиции соответствующие вопросы…»
И в таком случае, она никогда отсюда не вырвется.
Дурацкая фраза, но в какой-то момент Эльвира именно так подумала.
Отчего-то Мостовое показалось ей местом, – по аналогии с американскими боевиками, конечно, – где остаются навсегда. Просто не могут уехать и все. В последний момент отваливается колесо или глохнет мотор… И из леса кто-то выходит. Страшный, смертельно опасный…
Кстати, о моторах. Если это районный центр, наверняка здесь должна быть автостанция.
Теперь Эльвира оставила за спиной сомкнувшийся круг людей, к которому уже спешили два милиционера и два медика в традиционно белых халатах.
Она услышала командный голос:
– Расступитесь!
И невольно ускорила шаги, чуть не столкнувшись со старой женщиной, которая едва ли не бежала туда, где что-то происходило. Боялась опоздать на представление?
– Вы не подскажете, как пройти на автостанцию? – спросила ее Эльвира.
– Сверни направо и иди по этой улице до конца.Сама увидишь… А ты не знаешь, что случилось? – спросила та, по-гусиному вытягивая шею, словно это могло помочь ей.
– Девушку какую-то застрелили.
– Ай-яй-яй! – всплеснула руками старушка и опять заспешила к толпе.
А Эльвира поторопилась свернуть за угол – нечего было ей здесь светиться. Минуты через три она вышла к площади, на которой стояли как большие междугородные автобусы, так и маленькие, наверняка, районного значения.
Она спросила в кассе, какой ближайший автобус идет до краевого центра, на что кассирша, принимая деньги, ответила:
– Двести шестой идет. Через четыре минуты. Давать?
– Давайте!
Автобус, что называется, стоял уже под парами, но Эльвира успела купить пирожок с картошкой у женщины, которая торговала ими на тележке, переоборудованной из детской коляски.