– Это моя тетя Женя, – объясняет он на бегу.
– А, ну раз тетя – тогда иди!
Евгения одевает его, невольно прижимая к себе – так вкусно пахнет ребенок, забытым, до боли родным запахом. "А ведь не поздно ещё одного! – мелькает у неё мысль. – Одного, но от кого?" Она ехидничает в рифму, но увлекаться своими переживаниями ей не удается.
– Тетя Женя, смотри на меня, – Ваня берет её лицо в руки и приближает к своему. – Мы сегодня куда-нибудь пойдем?
– Как ты насчет мороженного?
– А потом в магазин? – спрашивает хитрый мальчишка.
Они выходят на улицу.
– Мы поедем на автобусе или на трамвае?
– Мы поедем на этой серенькой машинке. Тебя устраивает?
– Устраивает, – он вырывает свою руку из её руки и независимо подходит к "вольво". Вышедший из машины Виталий открывает перед ним заднюю дверцу. Мальчик, помедлив, сообщает ему:
– Меня зовут Иван Михайлович.
– А меня – Виталий Всеволодович. Можешь звать – дядя Виталий.
– А меня можете звать дядя Ваня.
Он усаживается в машину.
Виталий, улыбаясь, переглядывается с Евгенией.
– Это – сын Нади.
– Мы должны отвезти его домой?
– Мы должны его развлечь.
Он усаживает в машину Евгению, сам садится за руль и, полуобернувшись, спрашивает у мальчика:
– Значит, сегодня гуляем?
– Гуляем!
Важность в момент слетает с него, глазенки загораются, и он спрашивает:
– В игрушечный магазин заедем?
– Спрашиваешь!
Заводит машину и говорит:
– Начнем с чего?
– С детского кафе! – говорят его пассажиры.
Глава тринадцатая.
Во вторник утром они отвозят Ивана в детсад, причем тот требует, чтобы отвели его непременно оба. Они ведут его за руки, а мальчишка с гордостью посматривает по сторонам.
Сегодня он в новом костюме, купленном Евгенией вчера в "Детском мире". Она купила его тайком, зная, что Виталий непременно захочет принять участие в покупке и уж никак не согласится на такой вот, китайский, который она и взяла-то на всякий случай, надеясь всё же, что Надя до ночи объявится. И, как говорится, предчувствия её не обманули!
Виталий всё-таки поворчал утром, когда она пошла будить Ивана, уснувшего в постели Никиты со своими новыми игрушками. Собственно, он хотел взять в кровать машинку, купленную ему Виталием, но в конце концов согласился, чтобы её поставили у кровати, а Микки-Мауса из мягкой губки все-таки спрятал под подушку.
– Что же это за мать, которая даже не поинтересовалась, как её ребенок? – бурчал Виталий.
– Думаешь, доверяя её мне, она должна была волноваться?
– Что ты! Я не о том… А ребёнок тебе очень идет. Заметила: все принимали нас за его родителей. Он такой же белобрысый, как и ты.