В довершение ко всему Аркадий пригласил троих девушек, включая Евгению, в ресторан, где расплачивался такими крупными купюрами, которые Кондратьева видела прежде лишь у мамы в кошельке. Стипендию такими деньгами им не давали.
Конечно, теперь-то она понимает, что все делалось в расчете на её наивность: и подчеркнутая скупость фраз, и – не жалобы, упаси Бог! шутливые сетования на нелегкую профессию, которая не позволяет даже нормально встречаться с девушкой. Только познакомишься, и вот уж, труба зовёт! Словом, Евгения, не сводя с геолога сияющих глаз, через неделю пошла с ним в загс.
Никаких других парней не было. До Аркадия она даже ни с кем не целовалась. Вопреки анекдотам и всяческим россказням о том, что девушек в их городе не найти днем с огнем, замуж она выходила невинной. Аркадий – её единственный мужчина, так что упрекать Евгению в какой-то гиперсексуальности глупо. И вряд ли она такой уродилась…
Вот какие мысли промелькнули в её голове, когда она сидела с Виктором на этом огромном бревне.
Почему-то никаких угрызений совести она не испытывала. Вроде, незнакомый мужчина, и она уже не девушка, замужняя женщина – свекровь все время напоминала ей об этом, да, видно, напрасно тратила слова!
Они как-то сразу перешли на "ты" и говорили, говорили, словно были знакомы сто лет.
– Я думал, ты будешь кокетничать, тянуть слова, притворяться холодной и недоступной…
– Почему это я должна притворяться?
– Потому что красивые женщины обычно стараются набить себе цену.
Евгения не знала, обижаться ей или нет. С одной стороны, ничего хорошего нет в том, что она производит впечатление кокетки, но замечание, что она – красивая женщина, ей польстило.
– Возможно, – продолжал он между тем задумчиво, что твоя игра потоньше: попытаться превратить мужчину в задушевного друга, сыграть на доверии, он расслабится, размякнет и пожалуйста, бери его голыми руками! Теперь он ничего этакого себе позволить не может, чтобы твоего доверия не обмануть. Не жди, со мной такой номер не пройдёт!
– Да не собираюсь я играть на твоем доверии! – возмутилась Евгения. – Просто сидим рядом, разговариваем. Это к чему-нибудь обязывает?
– Тогда давай пойдём ко мне, – предложил он. – Всё же вечера ещё холодные.
Какой странный мужчина. Он и не пытался маскировать свои намерения.
– Рано! – хмыкнула она, подделываясь под его тон.
– Главное, чтобы не поздно. Раз уж мы так откровенны, хочу успокоить: я не насилую женщин… против их воли.
– А можно насиловать по их воле?
Он внимательно посмотрел на неё и покачал головой.
– Всё ясно. Тяжелый случай налицо: примитивные представления о жизни, отягощенные бытовым ханжеством… Конечно можно, Женя. И даже приходится.