– Не может быть! Она же дочь Георгия Симонова. Разве она не родилась уже на Атлантиде! – продолжал удивляться тот.
– На неё посмотришь и правда ангел, не иначе. «Бессмертная». Словно Ассоль – не от мира сего, – глядя прямо в глаза Эвридике говорил он Рамону.
– Не говори глупости, я не такая! – весело пропела она.
– Такая, такая! – играючи затараторил Фидель.
– Не такая… – хихикнула она и кинулась шутливо колотить его по груди. Фидель уворачивался и убегал, Эвридика догоняла, весело смеясь.
– Не плохо тут у них, – шептал еле живой Рамон, щурясь на солнце.
Не успел Рамон прийти в себя, как настала очередь Фиделя. Эвридике стукнуло двести пятьдесят, когда впервые, утомившись, она уснула на целых двести лет. Ей повезло, что она оставила у себя гравилор Александра. Жалко бросать такой ценный предмет. Эвридика стала хранителем, а следом и владельцем прибора, приняв своё невольное «бессмертие».
Люди рождались и умирали. Уходили, создавая новые кланы. Объединялись, дрались, мирились. Строили что-то, с кем-то делились и уходили в дальние страны. Когда все наконец-то были готовы и проснулись ото сна, небольшой отряд во главе с Рамоном сложил всё самое необходимое в походные мешки, решив спустя несколько столетий снова отправиться в путь. Однако в этот же год мир неожиданно погрузился во тьму.
Около пятнадцати тысяч лет до н. э.. Мощный катаклизм оживил притаившиеся в недрах земли силы. Земля сотрясалась и изрыгала огненную лаву. Небо заволокло тёмными тучами, резко поднялся уровень Срединного моря, и в довершении ко всему хлынул дождь.
Дождь лил как из ведра, не переставая больше месяца, затапливая окрестности. Вода поднялась больше, чем на пятьдесят метров, в некоторых местах достигнув плоских вершин гор, на которых теснились поселения. Вода поднялась до стен ограждений, а в некоторых местах начало подтапливать и жилища. Поселяне уже взялись строить плоты, спасаясь от воды, разбирая столы и палати в домах, бревенчатые стены, когда наконец адский ливень закончился. Люди с трудом пережили последующие месяцы, съев все имеющиеся у них запасы пищи. С трудом можно было развести огонь. Мир промок до нитки. Женщины мёрзли, холодными ночами согревая на груди маленьких детей. Вода спадала, размывая холмы и унося с собой тонкий слой земли. Травы не было, и оставшиеся в живых домашние и дикие животные голодали, обгрызая ветки, кору и хвою. Процветали эпидемии. Солнце скрывалось за свинцовой толщей серых туч больше года. Впереди было долгое голодное лето, и «бессмертные» не могли оставить своих людей без помощи и поддержки.