– Да чего ты кипятишься? – обиделся я и нажал на иконку «удалить». – Злая ты. Небось теперь попросишь, чтобы я отменил загрузку видео в группу нашей гильдии, да?
– Виктор Громов! – заорала она, да так, что, наверное, полгильдии слышало. Но никто вмешиваться так и не решился.
Да и некогда им было, ведь у каждого шел свой бой.
– Чего? Я уже как неполных девятнадцать лет «Виктор Громов». Есть с этим проблемы?
– Удаляй. Немедленно, – еще больше попыталась она на меня надавить.
– Вот ведь фемка несправедливая, – отвернулся я, изображая обиду. – Парень тебя об услуге попросил, так сразу «а что мне за это?», а как девушка потребовала, так сразу вон как все должно быть. Это ваше «равноправие полов», за которое вы топите?
Я знал, что хожу по очень тонкому льду. Но к подобному привык. Более того, в этом весь мой профиль, иначе я бы не выжил. Можно сказать, что я физик-ядерщик, и когда жизнь преподносит мне очередной диктант, я предпочту превратить его в очень сложную формулу с двадцатью страницами для решения. Просто потому, что в диктантах я плох, а вот в сложных математических уравнениях хорош.
– Обещаю, Королева. Если ты сделаешь как я попросил, это видео никто не увидит. Но вот если схалтуришь или сделаешь наоборот, то это видео будет казаться тебе сущим пустяком. Тогда я найду способ, как тебе отплатить куда интереснее.
– Ты был тем, кто заставил меня сделать это! – обида и гнев смешались в ее голосе. – По твоей просьбе я вела себя так!
– Не совсем, – покачал я головой. – Я просто предложил и доказал, что подобное введет их в замешательство. Между прочим, мой план сработал.
Говоря это, я покинул девушку и вернулся к группе, что нашла общий язык.
– Ну как, не скучали без меня? – улыбнулся я, перехватив брошенный кем-то стул и присаживаясь рядом с ними.
– Уверяю тебя, друг мой, собеседник я куда более интересный, чем хамло вроде тебя, – ответил мне Алекс, который сразу сменил дружелюбие на соперничество за любовь и внимание Олимпийцев. – Не сомневаюсь, что ты не раз им грубил, показывал свой скверный характер и даже откровенно насмехался.
– Нельзя так говорить! – вступился за меня Уайт, впервые поменявшись местами с Блэком, который не хотел оставлять «себя» без защиты перед этими личностями. – Виктор, конечно, грубый… может иногда сказать такое, что прямо слезы наворачиваются… или даже ударить, если захочет… или насмехаться, если настроение хорошее… или… или… – блондин посмотрел на меня извиняясь. – Прости, Виктор, но ты злой… – он искренне не хотел это признавать, но именно к этому выводу он пришел.