Открылась дверь. Мужчина, поддерживающий меня за руку, потянул меня к двери, и я споткнулась. Он грубо дёрнул меня, едва не вырвав руку из плечевого сустава, и я вскрикнула в закрывавший мне рот скотч.
— Это обязательно, Барри? — раздался женский голос.
— Да, — мой захватчик встряхнул меня. — Сучка врезала мне по яйцам.
— Готова поспорить, ты заслужил это, — парировала она. — Веди с Гленом её в подвал. А потом поднимайтесь и зайдите к Рогину. Он ждёт вас.
Барри потащил меня через порог и вниз по короткому лестничному пролёту. В подвале меня встретил холод, на пару с влажным заплесневелым запахом. Мы прошли совсем немного, и я услышала скрип открываемой металлической двери. Я стала упираться, а они лишь заржали.
— Ну, что уже не такая крутая, да? — съязвил Барри, пихнув меня внутрь.
Я споткнулась и упала на четвереньки на холодный бетонный пол, а дверь камеры со зловещим щелчком, скрипя, закрылась за мной. Послышались удаляющиеся шаги мужчин, они покинули подвал, оставив меня одну.
Я застонала от боли, вставая со своих искалеченных колен. Снова поднявшись на ноги, я задрала связанные руки и стянула с себя мешок, следом пошёл скотч со рта.
Я осмотрелась. Я была в камере в конце открытого подвала, одиночная лампочка в этой части помещения отбрасывала свет, которого хватало только на то, чтобы видеть лишь в паре-тройке метров перед собой.
Я схватилась за прутья решётки.
— Мама? Папа? Вы здесь?
Кто-то тихо застонал, но не из другого конца подвала. Я резко развернулась и ахнула, осознав, что была не одна к камере. В дальнем углу стоял высокий мужчина, весь обмотанный толстыми железными цепями, начиная с обнажённых плеч и до самых ног.
Первой мыслью было, что это был мой отец, но потом я увидела склоненную голову и копну спутанных светлых волос, которые свисали вплоть до самой его груди. Я медленно подошла к нему и остановилась всего в метре от него.
— Ты слышишь меня? — тихо спросила я.
Он не заговорил и не пошевелился. Я подождала ещё минуту, а потом протянула руку и, прикоснувшись к его подбородку, подняла его голову. Ошарашенным взглядом я всмотрелась в прекрасно очерчённые скулы и идеальные брови. Он был смертельно бледен и выглядел чуть ли не хрупким, но даже в таком состоянии нельзя было не увидеть фейри Высшей расы.
Его веки затрепетали и медленно поднялись, явив изумрудного цвета глаза, которые показались мне странно знакомыми, хотя я была совершенно уверена, что никогда раньше его не видела. Мы таращились друг на друга в тишине, пока он не облизнул свои потрескавшиеся губы.