— Надеюсь, тебе понравилась твоя маленькая гостья, — поддразнил Фариса эльф.
Я расслышала улыбку в голосе Фариса, когда он ответил:
— Ты говоришь о моём ангеле.
Барри расхохотался.
— Он спятил. Рано или поздно это должно было случиться.
А вот эльф не рассмеялся вместе с ним.
— Пошли, — рявкнул он. — Нам многое надо приготовить к завтрашнему дню.
Они затопали вверх по лестнице, и на подвал вновь опустилась тишина. Если я раньше считала, что всё плохо, то остаться одной в темноте оказалась в десятки раз хуже. Я отчасти боялась увидеть, что ждёт меня в камере на этот раз.
— Ангел? — сипло позвал Фарис.
— Я тут.
Я не стала поправлять его. Он мог звать меня как пожелает, если это делало его счастливым.
Его снова одолел кашель, и я схватилась за прутья, чувствуя себя совершенно беспомощно. Я даже не могла подать ему воды.
— Ты в порядке? — умудрился прохрипеть он после приступа кашля.
— Да, — соврала я. — Если ты побывал в одной клетке, ты побывал уже во всех.
Он усмехнулся.
— Твой дух соответствует твоим волосам.
— Он у меня от мамы. Вот бы ты познакомился…
Я замерла.
Со мной в камере что-то было.
Я медленно повернулась и прижалась спиной к прутьям. Прищурившись, я стала усиленно всматриваться в густые тени в задней части камеры. Теперь, когда мои глаза привыкли, было не так темно, но я всё равно с трудом разглядела фигуру на полу.
И тогда-то я снова услышала звук — едва уловимый стон. И единственное нашёптанное слово.
— Джесси.
Моё сердце готово было вырваться из груди, и я рухнула на колени рядом с мужчиной, который лежал спрятанным под грязным шерстяным одеялом. В горле встал ком, стоило мне увидеть его. Его лицо было очень исхудавшим и покрытым скудной бородой, но я бы ни с кем его не спутала.
— Папа, — я потрясла его, но он лишь безучастно посмотрел в потолок. Я бросилась ему на грудь, вцепившись в него словно мне снова было пять лет. — Папочка.
Я крепко обняла папу, и впервые за свою жизнь он не заключил меня в ответ в своё сильное, покровительственное объятие. Это было подобно удару в живот, но в тоже время меня обуяла радость. Я снова ощущала его. Я прижалась лицом к его груди, почувствовав сильное и уверенное сердцебиение. Он потерял вес, и запах у него был соответствующий — он же месяц уже не мылся, — но он был жив.
Я встала на колени и пробежалась рукой вниз от его лба к подбородку. Он вовсе не отреагировал на моё прикосновение, и он продолжил смотреть в потолок со странной улыбкой на лице.
— Папа, это я, Джесси. Ты слышишь меня? — я нежно потрясла его в попытке растрясти его. — Где мама?