Изложив ситуацию в тезисах на бумаге и заручившись поддержкой трех «не дедов», я вошел в кабинет генерала раньше, чем кто-то из моих противников. Все они по военной профессии имели черные петлицы и околыши на фуражках, что дало возможность назвать их «черными полковниками». А их несогласие с моей претензией на независимость объявить заговором.
Главный генерал быстро сообразил, в чем суть, и сыграл на моей стороне. «Деды» развернули наступление раньше, но опоздали. Явного компромата на меня не нашлось, сфабриковать не успели. Общественное мнение после моих индивидуальных бесед склонить на свою сторону у них не получилось. Привлекли против меня представителя контрразведки, но тот сделал неверный выпад, не уточнив деталей моей службы, за что поплатился. Его отозвали на Родину под прикрытием отпуска и навсегда. События развивались так быстро, что противник растерялся и впал в панику. И на встрече с генералом через несколько дней после объявления войны «деды» выглядели бледными тенями. И когда начальник предложил мне решить их судьбу, они задрожали. Но я понял, что это предложение — способ дать мне возможность без потерь остановить наступление.
— Полковник, я даю вам право определить наказание тем, кто преступил нормы поведения…
Главный советник говорил и смотрел мне в глаза с какой-то надеждой. И знанием, что я не одену чужую одежду даже на короткий срок.
— Единственно законное решение — ваше, — сказал я генералу перед строем военного имперского анклава, — Но партбюро требуется переизбрать немедленно.
Вне решения этой проблемы вся борьба не имела смысла. Это понимали все, и он согласился. А подготовить собрание так, чтобы добиться нужного результата, — чисто техническая задача, которую я мог осуществить в полусонном состоянии.
В бюро и секретарем избрали тех, кого я предложил и уже подготовил к новой нагрузке. И только в этот день смог вздохнуть облегченно и оценить цвета неба и океана.
* * *
Восток знает, как вернуть вкус халвы. Простое утоление жажды можно превратить в блаженство. Стоит только потерпеть до обостренного желания. И, не торопясь, маленькими глоточками, с долгими паузами… С личной свободой дело обстоит так же.
Свобода сама по себе еще не счастье. И не признак личной правоты. Тьма отступает не по собственному желанию, а под давлением Света. Мне требовались знаки, знамения. Человеку всегда мало того, что есть. Неужели я не удовлетворен тем, что оказался на Территории Откровения, избранной Свыше для размещения изначальных Храмов и ниспослания Откровений? И недостаточно полной победы над объединенным в партийный отряд противником?