* * *
На недостаток знамений жаловаться нет оснований. Вопрос в том, на сколько процентов я идиот. Вкусное — еще не значит полезное. Есть разрешенное, но есть и запретное. Знать и уметь различать — уже мудрость?
Короля играет свита, двор. Сатану играют люди, следующие за ним. Где туз, там и шестерки. Зачем мне чужие игры? Хватит хотеть стать самым сильным, красивым, хитрым, избранным… Таких столько, что арифметикой не сосчитать. Они непогрешимы, как и их Империя.
Но по мере оздоровления расширялись контакты. Потребовался алгоритм для выстраивания отношений. Любовь к материи не сочетается с интеллектом. Достаточно хитромудрого рассудка. Высовываться, — получать по башке. Притворяться своим, — стану им. Где тут середина?
Опыт сельской коллекции: есть ли в нем мудрость? Сосед мой, Гена-дачник, старается жить так, чтобы избежать любой конфронтации, самой малейшей. Разве плохо держать мир со всеми? Смотрю и думаю: какой умный Гена, какой комфортабельный! Ни в плохом его не заметил, ни в хорошем не видел. Для того и другого надо ведь себя проявить как-то. Однажды рядом с ним поссорились две дачные дамы из-за водопровода. Серьезно разошлись в проблеме собственности, твердо встали на несовместимые позиции. Что грозило засухой обеим. Гена сделал заключение: правы обе. Проблему не помог решить, но никто из дам на него не обиделся. Я не такой умный как Гена, и сказал:
— Да вы все неправы! Откажитесь от собственных претензий, и будет вам счастье.
А для Гены добавил:
— На двух стульях усидеть никому не дано. Тот, кто это пытается делать, заключил контракт с сатаной. А друг моего врага мне не друг, а враг. Противостоящие стороны не могут быть обе правы. В лучшем случае только один рядом с ангелом. Но это не теперь.
Я понимал, что и этому кусочку Мира объявил войну, но не мир. Им ведь не ангел нужен, а своя амбиция да копейка. Внутренне они все потянулись стукнуть меня по башке. Но я, тем не менее, остался удовлетворенным. И посмеялся, как Саша в таких случаях. Пусть попробуют дотянуться! Итак: миру — война!
Между тем Сурия продолжала реконструкцию Матрешки. Возрождалось героическое прошлое, очищалось нержавеющее оружие предков. Багровый запах вечной войны горячит народную кровь и шевелит голодные ноздри. На очереди новые жертвы.
А я продолжаю ошибаться, осознавая это после.
* * *
Зима, снег, ночь. Луна, тишина…
Возвращаюсь по сельской улице из гостей. В голове туман, сгущенный самогонкой. Мимо беззвучно проскользили сани, запряженные вороным жеребцом. На санях мощная фигура в овчинном тулупе. Фигура не шевелится и, кажется, не дышит, — морозный пар не исходит от его дыхания. От моего выдоха медленно оседает серебристым подлунным облачком. Видение? Не знаю, но не из текущей реальности сани. Сани ушли в ночь, оставив четкий след. Смотрю им вслед и вижу собаку.