Конечно, зря я так. Он окинул меня неприязненным взглядом и удалился. Чтобы вернуться в будущем с другими правами.
* * *
В доме отца суетливая, неискренняя теплота. Тут же решил: все следующие посещения Нижне-Румска начинать со встреч с Сашей. А там — как пойдет. Отец как всегда молчит, говорит мачеха. Первую новость, которую она с веселым смехом выложила, крайне малоприятна.
В поисках толстенного тома по космологии, который я забыл вернуть, явилась заведующая библиотекой. Мачеха пригласила ее на чердак, к ящику с моим богатством. Обнаружив десяток книг с печатью родной библиотеки, заведующая впала в транс. Но, посмотрев на обложки, вздохнула. Думаю, с одобрением: их не читали и не будут читать ни юные, ни престарелые обитатели города. Кто захочет добровольно искривлять мозги корпускулярно-волновым дуализмом? Прощение созрело тут же, на чердаке. Мачеха, похоже, не поняла, что подставила меня под уголовный кодекс.
На следующий день Саша смеялся над мачехиной «подставой».
— Да ну… Мать все равно прикрыла бы…
Мать… Полина Диомидовна обрадовалась мне не меньше Саши. Мы устроились за кухонным столом, она рядом разжигала на плите аппетит. Да, здесь я почти дома. Как дома…
— Мать, — сказал Саша, добавляя мне котлетку посочнее, — А Валера наш командиром устроился. Специалист по муштре…
Он рассмеялся так легко и заразительно, что Полина Диомидовна улыбнулась. Но от «муштры» стало неудобно, и я рассказал о причине отпуска. Тут Саша расхохотался так, что люстра под потолком закачалась.
— Мать, а случай-то самый тот. А?
И на столе появилась холодненькая бутылка «Славинской». Под рюмочку я услышал в этот вечер такое, чего не ожидал. Все дело в том, что народ привык жить общинами, в бараках да казармах. И надо уметь не просто выживать… Полезно петь, ходить и собираться колоннами, партиями, съездами. Но вот общую физзарядку после подъема — этого и Саша принять не смог. Полина Диомидовна добавила: указания Серафимычей встречать молча и с опущенными глазами. Саша еще раз качнул люстру.
— Не переживай зря, Валер! Мы все коллективно живем на центральной площади и водим хороводы кругом главной статуи. Это нормально. Это называется служить отечеству верой и правдой.
Я вздохнул. «Славинская» расслабляет качественно. И домашняя котлеточка, приготовленная добрыми руками, гасит волнение. Да, борьба с Системой, даже пассивная, обречена. Но и приспособиться к ней не получится. Несовпадение — мой диагноз. Отверженность, ненормальность…
Саше позволено быть исключительным. Его не сожрут. Он слишком велик для присутствия в колоннах. А мне придется…