— И здесь-то главная трудность? — задал вопрос Эрланг.
— Абсолютно точно! Мы попытались подключить терминалы. Но не удалось отыскать идентификатор, чтобы зацепиться за какой-нибудь участок информации. Ключ защиты памяти — вот где проблема!
Эрланг взял Яна под руку, и они втроем подошли к ближайшему электронному пульту. Метровый монитор демонстрировал раскрашенные в условные цвета внутренности монстра. За пультом сидел незнакомый Генеральному координатору человек лет тридцати, но уже весь седой. Повернув голову к подошедшим, он кивнул в знак приветствия и, продолжая работу на клавиатуре, негромко сказал:
— Я слышал ваш разговор. Мой интерес в том же. До физических и боевых возможностей добраться успеем. В мышлении бестфайра голова не имеет приоритета. И она блокирована. Я пытаюсь зацепиться за другие участки электронного пространства, менее защищенные.
— Что уже выяснили? — Эрланг не скрывал беспокойства, — Не исключено, он сейчас связан со своим штабом. И неизвестно, кто кого изучает: мы его или они нас…
Седой человек за пультом кивнул.
— Мы учли такой вариант. Действует контроль по всему диапазону. С пси-полем нам помогли, — он бросил взгляд на стоящих впереди фаэтов. — Пока тихо. А выяснили… Сейчас уточню, что у соседей. А вы сверите потом с данными фаэтов.
Эрланг по-доброму усмехнулся. Седой электронщик-землянин понимал больше, чем знал, тогда как фаэты часто больше знают, чем понимают. Суммировав данные с других пультов, седой подвел итог.
— Пока немного. Отсутствие эмоционально-чувственной составляющей — уже ясно. Это значительно расширяет потенциал оценки ситуации и управляемости. С другой стороны — это минус, так как закрывает выход в «запредел». У них отсутствует озарение, интуиция. Бестфайр — замкнутая система. Полная зависимость от загрузки базы данных. А та, в свою очередь, меняет программы по командам извне. Внешние алгоритмы-команды… Выявить импульсы управления — вот что нам нужно!
Ян загорелся.
— Не потому ли они не пытаются выйти с ним на связь? Боятся дать нам ключ-идентификатор?
Седой пожал плечами — вопрос для него явно не новый.
— Сложная машинка… Они далеко продвинулись.
— Куда продвинулись? — спросила Леда, разглядывая картинку на дисплее: цветной вертикальный разрез от шеи до хвоста. Ни следа от того, что было человеком, съеденным под Киевом, — ни костей, ни мышц… Ни следа и от брюк с ботинками, — «Машинка…»
Седой переключил изображение. Треугольник головы выглядел менее красочным, — прощупать ее оказалось очень непросто.
— Продвинулись… Продвинулись они по дороге от живого к неживому. Сохраняя разумность. Эрланг, вы будете говорит со своими… Думаю, ключи надо искать в остатках живого. Кусочки наследственной памяти и все такое…