Конечно другими! Купола, башенки, лесенки… Резные окошечки, а из них льется прозрачный, какой-то апельсиново-голубой свет… Льется и течет по цветным узорам стен, по светящимся плитам дорожек. И всюду огоньки мерцают — яркие, теплые, как цветочки под луной…
Она смотрела широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот. Леран терпеливо ждал, улыбаясь ее детской радости.
— А было так темно и бессолнечно!
— Полярная ночь. Я дарю ее тебе. Всю. Во всем блеске. Хочешь?
— Даришь мне ночь? На Плутоне? — она легонько рассмеялась, — А какая она, плутоническая ночь?
— Какая захочешь. Но помни: здесь, в чудо-дворце на полюсе, она длится сто двадцать четыре земных года.
Леда ойкнула, оторвалась от чудо-видения на ночном полюсе и подняла взгляд к Лерану.
— Ничего. Я принимаю дар. Если вдвоем, то сто двадцать четыре года совсем немного. Все равно наступит утро. И день придет. И луна эта поднимется. Да?
Носящий тяжкое аидово имя мрачный диск высовывался из-за горизонта на треть.
— С луной сложнее. Харон устроился так, что всегда на одном месте. Чтобы увидеть его всего, надо перебраться ближе к экватору.
— Какая серая и капризная…
— Харон только кажется громадным. Он меньше нашей Луны и Меркурия. Да и неизвестно, кто тут кому луна. Ведь Плутон до появления в солнечной системе Фаэтона был спутником Нептуна. Приземлимся вон у той башенки? Видишь, резная такая, со шпилями? Самая высокая?
Юнивер мягко застыл у балкончика с оградкой, опоясывающего башенку. Сказочный летательный аппарат над сказочным дворцом! Крестник Леды, Юнивер, переливался жидким серебром. Исходящий из купола свет мешался с розоватым сиянием узеньких окошек. До балкончика от края диска всего полметра. Но какие они, эти полметра!
— Ты готова? — Леран взял ее за руку и приготовился к прыжку. Только так, сверху, надо входить в ночные дворцы.
— Я готова ко всему, — храбро объявила Леда, обняла руку, напружинилась и подалась вперед. И тут же поняла, что не сможет. Леран подхватил ее на руки и перешагнул невесомый ажур оградки.
В глазах Леды метались цветные полосы, линии, сполохи. Дворец менял формы, размеры, тонул в хаосе света и вновь поднимался на поверхность цветового моря. Она прильнула к теплой крепости Лерана и успокоилась.
— Ты не думай, я не испугалась, — сказала она, обнимая пальцами обеих рук его бицепс, — Необычность смутила… Кругом серо, небо пронзительно-фиолетовое… А рядом такое!
Знакомство с древней базой-дворцом, носящим звездное имя «Эмме-йа», началось. Юнивер отплыл на место, указанное Лераном. И открылись новые чудеса. Полярное сияние почти касалось острых дворцовых шпилей. Низкая атмосфера, наполненная подземными газами и элементами, горела невообразимыми оттенками. Ни у одного художника Земли не найдется таких красок.