— Ну, не все же гордые…
— Не все, — слезы кончились, и Леда улыбнулась легко и свободно. — Один добрый ангел точно есть. Мой ангел.
— Ну, не надо. Просто мы с тобой счастливые люди.
— Правда? — удивилась она, — Это почему?
— Потому что у нас будут самые умные и самые красивые дети.
— Красивые как я, а умные как ты? — прищурилась она.
Волна неиспытанной нежности обдала Лерана.
— Нет. И красивые, и умные, как ты! Вот так — правильно. Дети Земли…
Он хотел что-то еще добавить, но не успел. Пальцы Эрланга сжали бокал, и он рассыпался влажными осколками. Зрачки расширились и застыли в одной точке. Только точка, на которой они замерли, находилась не здесь, не во дворце «Эмме-йа».
— Что случилось? — испуганно прошептала Леда.
Он ответил не сразу, с трудом шевеля обескровленными губами.
— Случилось самое страшное. И подумать о таком было невозможно.
— Леран?!
— Контейнеры мои потеряли жизнь. Мертвы мои контейнеры… Не будет больше лотосов.
С Ледой говорил Эрланг, на нее смотрело чужое лицо, но она справилась со страхом.
— Что?! Больше не будет золотых дождей?
Спросила одно. А подумала другое: «Больше не будет заново рожденных. Больше никто из фаэтов не получит новой жизни на Земле». Произнести такие слова она не сможет никогда.
— Почему, Леран? — спросила она Эрланга.
— В ядрах комет стоят излучатели. Они выжгли все пространство Системы!
Медленная рука сняла со лба красную повязку с веселым земным камнем. Леда поняла: пришла пора возвращения черного цвета. Случилась вторая расстрельная ночь… В первую погибло двое. В эту — много миллионов, даже миллиарды. Они погибли, не возродившись.
Глаза Эрланга горели потемневшим золотом.
— Я только что принял сообщение из Комитета Пятнадцати. От Игоря. С дополнением от Агасфера. Шпион, разведчик Йуругу среди нас. Тот самый, кто начал с организации преступного «Нео-Силлабуса». Он и выдал бестфайрам тайну жизни…
— Его найдут… — сказала она тихо первое, что пришло в закружившуюся голову.
— Нет. Не найдут. Ни Агасфер, ни Мартин не смогут. Весь Комитет Пятнадцати не справится. Этот шпион — фаэт, Леда. Земля подарила ему вторую жизнь. Он предал и Землю, и память о Фаэтоне. Он предал все, что только смог…
— Но… Разве эти… бестфайры… не могли сами?
Он не заметил ее вопроса и сказал себе вслух:
— Одного не понимаю…
Она робко протянула руку и дотронулась до его лба, сиротливого без красной ленты. Лоб дышал жаром. И спросила:
— Чего ты не понимаешь? Только не молчи, и говори вслух.
— Хорошо. Буду говорить вслух. Я не понимаю, как мы не узнали об излучателях вовремя. Хоть один человек, фаэт или землянин, должен был зафиксировать излучение. Комиссия Возрождения реально перекрыла все сектора Системы! Где же застряла информация?