Ефремов тряхнул головой и сказал:
— Буду думать… Ведь в их словаре есть понятия, которые на моей Земле считаются пустыми. Телекинез, телепатия, телепортация, левитация, ясновидение, яснослышание… Даже многоликость и многорукость. Большинство из них считаются характеристиками королевы. Вот, душу любого могут телепортировать в вечность. Понимаю, что душой тут и не пахнет, но ведь впечатляет. Хоть и тщетно всё это, но…
Эрвин, воспринявший спектакль не так близко к сердцу, негромко хохотнул и сказал почти весело:
— В тебе, Иван Антонович, ещё и дар поэта? Душа, тщетность… Вот ещё слово ёмкое — тщедушность. Тоже из земного запаса. Раньше не понимал. Теперь — да. Означает претензию на наличие души. Пригодно для того, кто её не имеет.
Ефремов словно и не заметил колкости Эрвина. И продолжил спокойно:
— А по сути? Спектакль с жертвоприношением? О Дзульме, ради которого это действо, — вслух ничего. Но ведь ясно! Внушение наверняка прошло на психическом уровне. И ведь не женщину, а мужчину прикончили. В расцвете лет, развитого, красивого. Торжественная смерть! И ведь ушёл довольный, в блаженстве. Нет, это не спектакль! Вы меня не убедили.
Нур решил остановить дискуссию:
— Да, друзья, народ настолько предан идеям и королеве, что о каком-то переустройстве нельзя и мечтать. Разве что будущие поколения… Как считаешь, Иван Антонович? Ведь какое в умах переплетение околонаучного, магии, оккультизма! О Духе, как творящей субстанции, они и слушать не станут. С этой стороны революция не осуществима. Не пора ли нам отдохнуть и собраться с мыслями?
Ефремов, заметив приближающегося чиновника и указав на него рукой, сказал:
— Ты, Капитан, знаешь Землю. Разве там не так же? Ещё и запутаннее. Не просто обман и самообольщение. А лицемерие! И все эти вещи включили в так называемую веру. Признаки величайшего упадка разума! Но… Нас приглашает королева. Не отказываться же от аудиенции.
— Не будем отказываться, — сказал Нур, — Иван, на Земле у тебя осталось немало учеников-воспитанников. Помнишь Григорьева?
Ефремов кивнул, не понимая, к чему клонит айл. А тот…
— Напомню тебе слова твои, сказанные ему. Не для того чтобы склонить к чему либо… А… Но ты сам разберёшься лучше меня, для чего. Вот как ты сказал:
— Фрэнсису Бэкону принадлежат такие пророческие слова: атеизм — это тонкий лёд, по которому могут пробежать единицы, но весь народ ухнет в бездну. У наших предков-славян религия была тем духовным стержнем, вокруг которого формировалась личность. Религия делала человека совестливым и богобоязненным, что руководило его поступками. Вспомните Десять заповедей Господних, которые так перекликаются с Кодексом строителя коммунизма. Цыган вы знаете, можете дать оценку их порядочности и отзывчивости. Карты, гадание, конокрадство, мелкое воровство — их удел. А почему? Да потому, что это единственный народ в мире, который не имеет религии. А теперь оглянемся на себя. Революцию делали рабочие и крестьяне. Да, их приобщили к атеизму — раз Бога нет, можно делать всё! Но в детстве они воспитывались в религиозных семьях и потому в глубине души у них сохранились страх и совесть. А вот посмотрите на их внуков и правнуков через два-три поколения. Они будут жить, ничего не боясь и никого не стесняясь. У них останется человеческий внешний облик, они будут сладко говорить, много обещать — и ничего для вас не делать. Страшное наступит время!