— Вот вы смеетесь… А мне плакать хочется. Впервые в жизни. Папа Вёльв не позволял мне плакать.
Азхара, обняв её, спросила:
— Что же тебя, разноцветная красавица, так расстроило?
— А вы не знаете? Столько намёков уже сделано. А открыто никто… Почему, Ефремов?
Иван Антонович понял. Они за время полёта так привязались друг к другу, что Кея и дня не мыслила без Ефремова. Но как он мог предположить подобную оценку?
— Кея! Я ведь и сам не… На Землю, обратно, мне никак… После того, что узнал, и понял… Облачиться там во вретище и сжигать перед своим домом свои же книги? Утонуть в покаянии подобно Гоголю? Останусь там пеплом, иного исхода нет. Я так и записал в завещании — сжечь! К айлам? Недостоин, и не переубеждайте. Фаэты? Да их самих почти нет. Стану лишним грузом на пути возрождения. Гайяна? Нет, не моё. В стороне и так высоко! Да и они, подобно фаэтам, завтра начнут преобразовываться. А я не учитель. Даже не большевик. Вовремя открылась Долина! Это — судьба.
Кея задумалась на пару секунд и продолжила:
— Долина… Ефремов, ну почему ты не всё говоришь! Ты же не один остаёшься. А с ней. Но ладно. Если так…
Настроение её переменилось очередной раз:
— Вы приедете ко мне? Оба. На мою Территорию Сказок?
— Мы постараемся, — грустно сказал Ефремов. — Успеем тебе надоесть. Вот разберёмся с Дворцом… При условии, что мои оппозиционеры не окажутся маменькиными сынками.
— Расскажи ей об Иле-Аджале, — уже веселее попросила Кея, — Она обязательно захочет увидеть.
«Вот Кея и созрела, — сказал себе Нур, — Не угадали на Гайяне с совершеннолетием. Или на Ананде время шло по-иному. Вот, уже не мамина Территория, а «моя». Но Линдгрен в нашем Волшебном Лесу навсегда».
А Ефремов решился сказать о себе:
— Решение для меня непростое. Я ещё привязан к старому внутри. Чувство вины тоже. И её совпадение с образом Елены… С Таисией и Алланом… От Нура знаю, — у них порядок. Тут я спокоен. Да и не первым претендую быть. Долина — Ашрам мудрецов, такой я её представляю в недальнем будущем. Не так всё плохо там, как мы считаем. Куда мне… Но тут имею возможность научиться думать не только головой. А сердцем, как айлы. Иметь дело только с оболочкой самого себя — загонять себя же в тупик. Весь вопрос в том, кто хозяин в доме…
Он указал рукой на свою голову.
«Мы с большим удовольствием и успехом стремимся к тому, что вовсе не является нашей основной задачей и нашим главным занятием, поскольку наша душа от природы чуть ли не с ненавистью воспринимает жестокую власть необходимости и насилия».
Ф. Бэкон