— Этой звезды в каталогах нет! — объявил Демьян, почти мгновенно рассчитав в голове координаты.
Всеобщее, едва сдерживаемое ликование пригасло.
— Но она — вот она! Рядом! — возмутился Ефремов.
Выход из казавшейся бесконечной Туманности, рядом со светилом, так похожим на родное Солнце, обрадовал его больше, чем любого другого в экипаже.
— А что с прочими звёздами? — спросил Демьяна Эрвин, — Небо чуждое или своё?
Демьян, растерянный и уже сомневающийся в своём знании, ответил неуверенно:
— Своё небо. Мы в своём рукаве Галактики. Своя Маджарра, свой Чакравартин. Спросите Фиргуна, он подтвердит. Но сценарий по-прежнему не наш. Чужой сценарий.
«Встреча с разумом неотвратима, — уверенно заключил Нур. — Потому мы здесь, у этой звезды, отсутствующей на земных картах. Скрытой звезды. Не мешает внутренне подготовиться к любым вводным». И выразил мысль вслух:
— Иван Антонович в «Сердце Змеи» поставил вопрос о «чужих». Так?
Ефремов взволновался:
— Нам предстоит контакт? Но я лишь предполагал… Да и… Теперь понимаю — прямой связи между техническим уровнем и нравственностью нет. А различие в картинах мира… Так это не я, это астронавигатор «Теллура» Кари Рам вывел из этого различия возможность агрессии и вражды.
— Астронавигатор? Не ты? Тогда мы рассчитываем на любовь и дружбу? — спросил Нур, смотря на Ефремова. Тот ответил встречным взглядом. Через несколько секунд молчания они оба рассмеялись.
И Нур, посмотрев на вдохновлённую по-ефремовски Азхару, повернулся к Демьяну:
— Ты не совсем прав. Сценарий в любом случае наш. Никакой Дзульма не в состоянии заставить нас действовать по его желанию.
Демьян согласился:
— Это — нормально. Да! Даже экскурсии в личную память воспроизводят не то, что было. А мы ведь доверяем своей биографии в личной памяти. Получается, прошлое так же вариативно, как и будущее. А настоящего по сути нет. Не за что зацепиться, дамы и господа. Я теряю смысл собственной жизни. Последствия любого поступка не просчитать. Где я жив, а где мёртв — не определить! На небе — лишние звёзды!