– Таксыр – это что?
– Господин. Пришлось ехать. За это мне дали выговор, а моему командиру, генералу Ионову – строгий выговор.
– За что, Лавр Георгиевич?
– Как за что, Ваня? Если бы меня поймали, то меня бы афганцы лишили головы, в лучшем случаи, а между Россией и Англией разразился бы дипломатический скандал, хотя Афганистан и не был колонией Англии, но был от неё очень сильно зависим. А где ты так в шахматы научился играть?
– Да был у нас в станице один грамотный хохол, Василий Степанович Пустовойт, учёный, всё пшеницей нашей интересовался. Вот он и научил.
– Ты хороший ученик, Иван, даже я вспотел, с тобой играя. Мат.
Сорокин сделал удивлённое лицо:
– Как?
– Вот так.
– Ловко.
– А ты думал.
– А отыграться?
– Ягши. Расставляй.
На этот раз Корнилов играл белыми.
– А как же ты, Лавр, за подвиг, как я понял, умудрился выговор получить?
– Ха, Иван! Так это же Россия, тут всё возможно. Наказать-то наказали, да потом поручения стали давать. Я же до самого Индийского океана добрался. Отсюда и подполковник.
– Как та крепость называлась?
– Дейдади. Она и сейчас так называется. Ты что окончил, Иван.
– Екатеринодарскую военно-фельдшерскую школу. С отличием.
– Здесь отслужишь, иди дальше учись.
– Подумаю.
– И думать нечего. Ваше высокоблагородием станешь.
– Подумаю. Так рассказывай про крепость, ваше высокоблагородие.
– Там ничего интересного. Без приключений. Англичане, думаю, до сих пор не знают, что я там был
Корнилов засмеялся.
– Ладно, Лавр, рассказывай. Шах. Опыта я должен набираться у старших по званию?
– Ну, хорошо, ягши. Слушай. Прибыл я в Патта-Гиссар в ноябре 98 года. А в разведку пошёл в середине января уже следующего года. Генерал Ионов постоянно жаловался, что крепость Дейдади в пятидесяти верстах от нашего берега, а добраться до неё нет никакой возможности, и поэтому никаких сведений об укреплении на границе мы не имеем. Дейдади не одна крепость, просто она построена англичанами, но были и другие крепости, построенные афганцами. А про Дейдади слухи ходили разные. Кто говорил, что это обычная азиатская кала́ с глинобитными стенами, а кто говорил, что она построена по последнему слову фортификационного искусства. Короче надо было проверить. Я подумал, что самый простой способ раздобыть сведения об афганских укреплениях, это пойти и съездить туда, всё зарисовать, а ещё лучше – сфотографировать.
– А до вас, подполковник, никто не догадался съездить и посмотреть?
– А как? Посмотри вокруг: ни одного кустика до самого горизонта. Там такая же местность, такие же горы, только напротив Афганистан, а не Персия. Тайно никак не проскочишь, надо притвориться местным инородцем, а это кроме меня никто не может сделать. Я тебе говорил, что зная один тюркский язык, легко выучить другой. Через месяц я говорил по-туркменски, так же как и сами туркмены. Изучил их повадки, жесты. И сдружился с местными. Туркмены мне нравятся: гордые, смелые. Особенно я сошёлся с двумя братьями: Бекдурды – старший брат и Амандурды – младший, он был с той, другой стороны. Вот с ними я и договорился, что они будут у меня проводниками, но с условием, что в плен я не сдамся. Я им пообещал, что если что – я застрелюсь.