–– Молодое поколение теперь не то пошло, мелковато будет. Как я, шлангом, только Колька Иванов прикинуться может.
–– Где мне до вас, Пантелей Иванович, я же, как это, человек простой, маленький, только учусь у старших товарищей. – Колька, как мне показалось, даже ниже ростом стал, а улыбочку подобострастную изобразил – ну прям театр. Все засмеялись.
Тут кто-то из французов поинтересовался криминальными русскими песнями. Вадим пожал плечами, он ничего такого не знал. Я поняла, что речь идет о блатных песнях. Тут выручил Юрка, он быстро сбегал за гитарой и спел «Мурку» в русском и еврейском вариантах. В общем, все, как всегда, завершилось бессмертной «Муркой».
После того как меня взял в плен Недельский и накачал какой-то гадостью, меня положили в больницу. Хорошо хоть были деньги оплатить отдельную палату, а то лежи со всяким сбродом и слушай целый день всякую хрень. У меня начался самый настоящий депресняк. Хорошо хоть подружки меня не забывали, навещали и прям закормили деликатесами. По всему выходило, что из Сосновска надо уезжать. А такое место было… И все из-за кого? Из-за проклятой дуры Жаклин. Конечно, она помогла мне познакомиться с Вадимом, но дальше-то я все сам. Надо же все так просрать, хорошо хоть я сообразил отложить кое-что на черный день. Можно, конечно, броситься в ноги Пантелею Ивановичу, но в роли побитой собаки ой как не хочется быть. Невеселые думы, тоскливое будущее. Вдруг открылась дверь, и в палату вошли Вадим с Валентиной. Они оба светились от счастья. У меня аж поджилки затряслись, я испугался, что Вадим потребует отдать меня под суд. Если честно, накосячил я по самое не балуй. Я надеялся, что при Валентине Вадим не будет слишком суровым, но Валя только поздоровалась со мной, поинтересовалась здоровьем и вышла из палаты.
Я молчал. Что тут скажешь? Виноват по всем статьям. Спал с невестой Вадима, перевел, правда, не по злому умыслу, деньги во Францию, которые пошли на оплату убийства его родного брата, тайком привел в усадьбу Жаклин, так и не смог предупредить покушение на Валентину. Вадим тоже некоторое время молчал, видимо, не сразу нашел слова. Наконец, он признался, что первым и очень сильным его желанием было разорвать со мной все отношения и больше никогда меня не видеть. Что ж тут непонятного? Все ясно. Как там говорил Недельский: finita la commedia. А потом на досуге Вадим посчитал, сколько раз я позвонил ему, Пашке и Пантелею Ивановичу, желая предупредить покушение на Валентину. Оказалось, более ста раз. Это смягчило его отношение ко мне. Теперь он пришел, чтобы предложить мне остаться работать на прежних условиях, но общаться с ним через Павла, которого он собирался сделать своей правой рукой. Я возликовал. Черт с ним! Буду общаться с Пашкой, хоть и считаю его быдлом. Правда, и он ко мне, как к таракану, относится. И еще Вадим добавил, что благодаря своей лени я стал отличным менеджером и что он ценит меня как специалиста.