Отлично, допросим родителей и поедем на место преступление, ещё раз всё осмотрим. На столе раздался звонок, уже на рабочий телефон.
– Да, детектив Глория Берч слушает.
– Глория! – Какого черта ты вызвала моего брата на допрос? – с негодованием и злостью, прорычал голос майора Броуди.
– Сэр, это часть расследования. Формальность, которую я не могу избежать, это вам известно не хуже меня. – Я старалась держать деловой, серьезный тон.
– Ты что, считаешь их подозреваемыми? – дышал он тяжело в трубку.
Я чувствовала, что на том конце линии майор Броуди рвал и метал, что ему было совсем не свойственно. Он был моим наставником первые пару лет и я знала его как отца родного.
Хотя, своих родителей я не знала. Мать родила меня несовершеннолетней и оставила в роддоме, отца я вовсе не знала. Я воспитывалась в детских домах, пока не достигла совершеннолетия и не сбежала из всей этой протухшей системы, когда детей берут из-за жажды наживы материального пособия. Я никогда даже не думала, о том, чтобы найти своих биологических родных. Было же им тоже плевать на меня, когда я появилась на свет! А теперь, мне было плевать на них. Поэтому? Я стала считала себя рожденной из пробирки.
– Сэр, ещё раз повторяю это формальность. Они обнаружили обе жертвы, они оба проходят как свидетели. Вчера они были в состоянии шока, чтобы задавать им вопросы, которые нас интересуют. Всё будет быстро, долго их никто не задержит. – Отчеканила я, ледяным голосом. Как родственник, майор Броуди был отстранен от расследования. Но он не переставал быть моим начальником.
– Не заговаривай мне зубы Глория, своими заготовленными фразочками. Я прекрасно знаю, ход твоих мыслей. Ты не просто так их позвала. Что – то есть? Какие-то подозрения, ни их счет? – он перешел уже на повышенный тон.
– Майор Броуди, отчет будет лежать на вашем столе к восьми вечера, больше я не могу разглашать вам информацию как родственнику, который может выступать как заинтересованное лицо! – Сказала я и положила трубку.
Мне конечно могло и влететь за это, но я понимала его состояние. В данный момент я должна была оставаться детективом, а не проявлять сочувствие и сострадание. Я и Брайн мы должны делать свою работу, чтобы не происходило вокруг и как бы на нас не давили, журналисты, Броуди, пресса и многие другие. Нужно было закончить кое – какие дела, у меня было ещё пару часов в запасе, до того как начнется допрос. Я даже не готовила вопросник, всё, что я хочу спросить, я знаю и так.
Пару часов пролетели незаметно. В допросной было мрачно и душно. Вентиляция в комнате едва работала, кондиционера не было, на улице стояла жара. Здесь уже кто-то побывал до нас, на столе стояла пару стаканов с водой и чаем, а так же, повсюду валялись обертки от сандвичей.