–Всего пару дней,– сказал Гейб и решил вернуться к прежней теме.– Так вот. Это был третий случай. Четвёртый раз я услышал эту песню, когда её решил исполнить один из учеников школы отца Эрне. Вот уж где действительно был кошмар. Ну а пятый…
–Погоди, погоди. Расскажи мне про Петербург,– перебил Фрэнк.
Гейб смутился.
–Тебе правда интересно?– спросил он, ожидая нового подкола.
Но к его удивлению, Фрэнк закивал головой.
–Как человеку, который ни разу не бывал за пределами Англии, мне интересно всё, что касается других стран.
–Ты ни разу не был за границей?
–Возможно, и был, но это было так давно, что я совсем этого не помню. А после рождения моей сестры, как я уже сказал, дела пошли не лучшим образом. Так что нам было не до этого.
Напоминание о сестре Фрэнка вернуло Гейба к тем вопросом, которые он не успел озвучить перед прослушиванием.
–А почему ты так ненавидишь свою сестру?
Фрэнк перестал рыться в громаде пластинок. В его руках был большой конверт со сборником лучших песен Элтона Джона, разукрашенный преимущественно в жёлтый цвет.
–Ведь она же ни в чём не виновата,– продолжал свои рассуждения Гейб.– В твоём случае логично было бы винить мать, а не…
Договорить он не успел. Фрэнк с силой согнул конверт пополам. Было слышно, как внутри треснула пластинка. А спустя секунду Уоллис-младший схватил стопку остальных конвертов и яростно опрокинул всё её содержимое на пол. Бумажные упаковки рассыпались по полу. Лицо Фрэнка же перекосилось от злости.
–Ты,– проскрипел он зубами, тыча указательным пальцем в Гейба.
–Я,– спокойно отозвался Гейб.
–Ты,– повторил Фрэнк. Было видно, как эмоции мешают ему подбирать слова.– Не смей мне указывать, кого я могу ненавидеть, а кого нет! Это моё дело, и даже не смей совать в него свой нос! Ты не знаешь, через что прошла наша семья!
–Ох! Твоя семья?– саркастично спросил Гейб.– А мне казалось, что…
–ЗАТКНИСЬ!– завопил Фрэнк, и стены зала эхом повторили его приказ.
Гейб покорно исполнил просьбу. На несколько секунд повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь редкой барабанной дробью дождя по стеклянным окнам.
–И всё же такая ложь с твоей стороны была довольно неприятной,– сказал Гейб, когда Фрэнк более-менее успокоился. Однако чтобы предотвратить очередной всплеск эмоций у оппонента, он добавил,– В прочем, я, наверное, должен извиниться, ведь я тоже наврал тебе кое о чём.
–Да ладно?– с поддельным интересом спросил Фрэнк.– И о чём же?
Гейб сложил газету в четверо. Мальчик решил, что сегодня, пожалуй, больше не будет приступать к решению каких-либо головоломок, причём не обязательно этой, встал и сделал ровно три шага в сторону Фрэнка. Таким образом, он оказался в самом центре зала.