Я не первый год работаю в органах и знаю, что если ты неожиданного и резко теряешь свою квалификацию, становишься мгновенно неприятно тупым, значит, на твое рабочее место готов невероятно подготовленный кандидат. Или кандидатка.
В моем случае это была кандидатка. Юленька. С ней Славик был знаком еще на старом месте службы, до своего повышения на нынешней должности одного из заместителей Дыма. Знаком был достаточно близко, чтобы основательно понимать, что Юленька – толковый сотрудник и от этого не менее симпатичный. Такого сотрудника приятно видеть каждый день перспективному мужчине. Юленька была его любовницей.
Не знаю, чем могла поразить самое сердце Славика эта особа, похожая на обморочную мышь такую же серую и безрадостную, но дело обстояло именно так. Серость подчеркивало отсутствие вкуса в одежде. Полное. Серые тусклые волосенки стянуты в безжизненный хвост бельевой, с серьезной претензией на кокетство, часто спускался на плечо. Черный или серый макинтош модели "Прощай, молодость", изъятый по-видимому их прабабушкиного сундука, надевался в зависимости от официальности планируемых событий.
Черный – праздничный, а серый, соответственно, на каждый день. Ботинки, похожие на те, которые в советские времена выпускала фабрика "Красный большевик", наверняка позаимствован из тех же сокровенных сундуков. Острые на язычок девчонки из секретариата окрестили ее неповторимый стиль одежды «комсомолка восьмидесятых» за скучность образа и однотипность моделей, словно выпавших из моей пионерской юности, заставшей классические серо-полосатые ткани, ровнехонькими рядами висевшие в полупустых магазинах. Мы тогда рады были и этому, в перестройку пропало даже эти непрезентабельные на внешний вид ткани.
Юлькину ситуацию спасала форменная одежда, выдававшаяся бесплатно. Коллеги и я что числе подгоняли в ателье или у частных модисток по фигуре те рубища, которые выдавались в строго ограниченно количестве. До сих пор неведомо, по каким лекалам кроились те счастливые платья, юбки и рубашки, но фасон не подходил никому. Женщинам не подходил по объему, зато низ сидел классически, девчонкам в груди было в самый раз, то в области талии и бедер приходилось убирать почти половину объема. Было удивительно смотреть на выстроившуюся на строевом смотре девчачью часть подразделения. Все, как с иголочки, так уж ладно и складно. Мужчины могли лишь догадываться о тех неимоверных усилиях казаться красавицей в нескладной казенной одежде. Но это было только летом. Зимой все становилось как раз на свои места. Если ушить форменное платье или юбку специалисты брались в охотку, то посадить на место талию и плечи форменного бушлата отказывались самые опытные швеи и раскройщики. Так и стояли в строю словно кинологические пособия для отработки навыков захвата и задержания служебно-розыскной овчарки: ватные рукава висели почти до колен, подпоясанные женщины, чтобы хоть как – то обозначить наличие талии и области, где можно попытаться найти кобуру с табельным пистолетом Макарова. Из- под грузной, почти необъятного ватно-защитного вороха бушлата невероятно трогательно в каждом случае без исключения выглядывали, словно два шнурочка из стакана, тоненькие ножки – макаронинки, казавшиеся из-за грузности конструкции сверху почти невесомыми.