При чем здесь деньги? За мой счет, по старой дружбе угощаю.
А штраф в милиции от двадцати до тридцати рублей тоже за той счет?
Ладно. Не хочешь — не неволю, — без спора уступил Семен и поднес к губам кружку, в которой успела осесть пена.
Чего-то крепковато, — заметил Иванников, отпив половину. — Даже в голову ударило.
Это с непривычки. После длительного поста, — засмеялся Кормилом и подмигнул Суворову.
'Гот тоже рассмеялся, разгадав нехитрый маневр: водка уже была добавлена в кружки. Только не знал, что далеко не в равных дозах.
Медленно потягивая пиво, Корнилов издали приступил к разговору, ради которого организовал встречу и разорился на водку.
Нижу, Юрка, весь колонистский заработок спустил на одежонку.
Весь, — чуть заплетающимся языком подтвердил тот.
И дурак. Кто теперь носит такие «шкеры»? Или те же «корочки*»? Моня бы спросил. Ведь знаешь, что в тряпках я толк понимаю. Хочешь, завтра будут джинсы?
Сколько?
Двести рэ. И то недорого. Фирма.
Не хочу.
Денег нет?
Нет.
С получки отдашь.
Не отдам, не хватит.
В рассрочку, как другу, уступлю.
Как тогда резинку? — напомнил Иванников.
Ну и злопамятный, черт, — натянуто засмеялся Семен. — Я ему новое дело толкую, а он вспоминает дела давно минувших дней.
С тобой у меня, Сенька, никаких дел быть не может. Заруби на носу.
Корнилов поднялся и пошел возвращать кружки.
Не связывайся с ним, Мишка. Я в свое время с джинсовой кепочки начал, а теперь, видишь, на целые джинсы подцепить хочет. Смотри не клюнь, пригрозил Юрий.
Подлитая в пиво водка сделала свое дело. Иванников положил руки под голову и уснул, чем тут же не преминул воспользоваться вернувшийся Корнилов.
— У тебя какой размер? — деловито спросил он Суворова.
— Сорок шестой, — ответил тот.
— Да, маловат.
Он выдержал паузу, затем мотнул головой:
— Но если очень хочешь, попробую.
— У меня денег таких нет. И не скоро будут: я ведь ученик.
— Твои подешевле устрою. За сто восемьдесят.
— Дорого.
— Но рассчитываться можно не только деньгами.
— А чем еще? — заинтересовался Миша.
— Часть деньгами отдашь, часть отработаешь.
— Что делать надо?
— Будешь вещички продавать. Я называю цену, десять процентов тебе. Комиссионные. Сумеешь дороже — разница твоя.
— Что за вещи?
— Джинсы, рубашки, вельветовые брюки, да мало ли что попадет.
— А откуда?
— Вот это уж, дорогой Мишенька, не твоего ума дело. Твоя забота — продать, моя — достать. И ты в мою кухню нос не суй. По рукам?
— По рукам-то по рукам, а не загремлю вместе с тобой?
— Со мной — нет. Будешь дураком — один сядешь. Спекуляция по Уголовному кодексу — это скупка и перепродажа. А ты о скупке и не кумекаешь. Давать буду одну-две вещи. Продавай по одной. Если попадешься, купил, мол, с рук, себе не подошло, за ту же цену и продаю. Какой с тебя спрос? Только на меня не выводи, себе хуже сделаешь. Я от всего отрекусь, товар дома не держу, так что с меня взятки гладки.