(Статья 42 Конституции СССР)
Утром Миша встал вместе со всеми. По дороге на озеро, воспользовавшись, что Олег Викторович замешкался дома, попросил шедшего рядом Юру:
— Дай трешку в долг.
— Из общих? — осведомился тот.
— Лучше из своих.
— Своих, как и у тебя, нет. Только то, что выдали в аванс и мы собрали на питание.
— Ну, давай хоть из этих.
— Вернемся — напомни. А тебе зачем?
— Надо, — неопределенно ответил Миша, не вдаваясь в подробности. — Только чтобы шеф не знал.
— Гут.
В школу Миша поплыл на лодке: ближе, быстрее, интереснее. До начала занятий успел забежать в правление. Кассиру объяснил коротко:
— Вчера Сергей Фомич разрешил карпов поймать. Получите за три кило.
Выйдя из бухгалтерии, поколебался, но потом направился в кабинет председателя колхоза. Летучка еще не началась, и он застал Федорова одного.
— Сам решил или бригадир подсказал? — спросил председатель, прочитав положенный Суворовым на стол корешок ордера.
— Сам. Он не знает.
— То, что сам, вдвойне дорого. Дело ведь не в трех рублях.
— Я понимаю. Спасибо вам, Сергей Фомич.
— А ты знаешь, Миша, почему я оставлю это дело без последствий?
— Почему? — спросил тот.
— Потому что совесть в тебе заговорила. Только лучше бы «до», а не «после».
— Я маленький, — нашелся Миша и добавил: — Пока еще.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял председатель.
— Что и совесть у меня маленькая, — засмеялся Миша. — Пока еще.
Федоров укоризненно покачал головой.
— Из маленького порося с маленькой совестью вырастает большая свинья с той же маленькой совестью. Не хочу, чтобы это относилось к тебе, парень.
Суворов покраснел.
— Ладно. Беги в школу.
Теперь и с Петькой разбираться ни к чему, и они после занятий, привязав Мишкину лодку к моторке, с ветерком пронеслись до Болотки.
Всего день не был в мастерской, а сколько перемен. Что значит горячая предпосевная пора: на яме стоит другой трактор, в сарай рядом с мастерской доверху завезли мешков с семенным картофелем и рожью.
Все говорит за то, что еще несколько дней — и опустеет Аринушка, Трудоспособное население, кроме работников ферм, перекочует сюда, где раскинулись основные сельскохозяйственные угодья колхоза и где даже не дни, а часы будут во многом решать судьбу урожая.
В этот день работалось особенно легко. Скажи Мише сегодня, что на глубине лещи будут ловиться, как вчера карпы, ни за что не променял бы гаечный ключ на удочку.
Где-то в душе таилось опасение, не прогонит ли Максименко с работы: ведь наказание Миша сам себе сократил. Но тот и виду не подал, воспринял как должное, дал задание и снова полез под трактор.