– Сидит, ждет. Повезут к нотариусу завещание заверять. И нотариуса уже успели прикормить.
– Да, уж прыткие ребята. Хотя, в начале, я не отнеслась к ним серьезно.
– А, зря. Мы успели за эти дни кое-что раскопать. Три подозрительные смерти за полгода. Но все признали самоубийствами. Все жертвы перед смертью, по словам родственников и друзей, общались как раз с нашими гастролерами.
– Ты думаешь, они и в других городах промышляли?
– Ну да. Основная команда у них постоянная, из местных набирали наркош, на все готовых, но еще адекватных. Вот такая милая компания.
– Ничего лучше не скажешь.
Тут я увидела, что Элька в сопровождении Леонарда и еще одного парня, выходит из подъезда. Глаза стеклянные, если бы за руку ее не придерживали, то, наверное, влепилась в дерево или в машину и не заметила.
– Теперь недолго ждать. Завещание оформят, вернуться, и будут последний акт пьесы оформлять.
Отвернувшись, отошла в сторону и присела на скамейку. Хотелось орать, от невозможности узнать, как все закончиться. Понятно, что ничего уже не остановить, но за Эльку волнение поднялось не шуточное.
Макар подошел сзади.
– Успокойся, дергаться сейчас уже нет смысла.
– Я знаю, но мне от этих мыслей не легче.
Он отвернулся, всем своим видом давая понять, что мои истерики ему надоели.
– Что дальше будете делать?
– Двое ребят в квартире, остальные наготове.
Кивнув, сжала коленями ладони. «Хоть бы это все быстрее закончилось!».
– Вы обе ненормальные, честное слово!
Произнесла Эмма Васильевна в сотый раз и подлила чаю. Вид у нее со вчерашнего дня не изменился – строгая складка между бровей, казалось, останется уже навсегда. Эля все-таки решила посвятить своих родителей в детали нашего маленького триллера. Хотя я ее отговаривала, неизвестно, как они отреагируют на эту новость, могут объявить домашний арест до конца дней.
– Я понимаю, наша Элька безбашенная. Но ты, Мария, казалась мне более рассудительной. Ввязаться во всю эту историю, рисковать жизнью подруги… Это просто немыслимо.
Григорий Валерьянович, пребывавший до этого в отстраненном молчании, вдруг заговорил.
– Успокойся, Эмма. Мне кажется, Маруся поступила совершенно правильно в такой ситуации. Посмотри на это с другой стороны. Если бы не она, то мы сейчас, вполне возможно, похороны бы организовывали.
Он немного потер лицо рукой. И мне вдруг показалось, что у него добавилось морщин. «Да, уж. Переживает, с такими номерами, что дочь откалывает, я бы уже давно поседела».
– Хотя я огорчен, что вы за помощью ко мне не обратились. Все-таки я не чужой человек, помог бы.